Я опустился на скамью и выдохнул. Как и всё на белой половине, она была простой, без золочёных завитушек и прочих излишеств, но в десятки раз удобнее, чем тяжёлые напыщенные троны возле золотого крыла.

— А что ты тут делаешь?

Я вздрогнул и уставился на замершую передо мной девушку в бежевом платье. Ту самую, что так напоминала Катю. Хотя здесь, на солнечном свету — не так уж и напоминала. Голос её звучал скорее любопытно, чем сердито.

— Тётушка отослала подождать, пока разговаривает с кузиной, — отрапортовал я.

— Надо же, — улыбнулась она и опустилась на противоположный конец сидения. — И меня матушка отослала, чтобы поговорить со старшей сестрой с глазу на глаз. Понятия не имею, какие у них там от меня секреты.

С ней что-то было не так. Я ни разу ещё не видел здесь, чтобы кто-то из девушек вёл себя подобным образом — чтобы разговаривал со мной так просто, без высокомерия, без этих их резких жестов и приказного тона…

Она воровато оглянулась на одну из беседок и развеяла мои сомнения, тихо сообщив:

— Мне влетит, если кто-нибудь из моих увидит, как я с тобой здесь разговариваю. Мне не разрешают общаться с мальчишками.

— Почему?

— Бабушка и матушка считают, что это плохо влияет на характер. У нас в доме совсем нет мужчин-прислужников. А за пределы двора, туда, где они есть, мне ходить запрещено. По крайней мере, пока не закончу академию. И в золотое крыло тоже нельзя — матушка специально потребовала у госпожи смотрящей, чтобы та следила за мной.

— Это нечестно, госпожа, — покачал головой я.

— Да, в какой-то мере. Но я не хочу с ними ссориться. Всё-таки они — моя родная кровь, а кровь не выбирают, правда?

— Правда, госпожа, — мрачно подтвердил я, подумав, что если бы мог выбирать, то точно не выбрал бы быть племянником такой злобной стервы. — Но вы сами, похоже, вовсе не считаете, что общение со мной плохо на вас повлияет?

— Вот и проверим, — весело отозвалась она. — Знаешь, мне понравилось, как ты вёл себя на том уроке, когда госпожа смотрящая разрешила опробовать на тебе новый приём. И не ныл, и не злился. Словно великодушно позволял нам тебя бить. И ещё я слышала много разного — наши девочки любят про тебя говорить.

— Я польщён.

Она рассмеялась. Солнце бросало ажурные блики на её волосы, и они отзывались золотистыми искрами. Нет, всё-таки похожа — пусть не лицом, а чем-то едва уловимым…

— А ведь наши семьи дружат. Может даже, я тебя однажды выкуплю себе, а, Руто?

Я открыл рот, не понимая, что можно ответить на такое вдохновляющее заявление. Спас меня возглас со стороны беседки:

— Нея!..

Она на секунду закатила глаза, неторопливо поднялась и направилась к своим родственницам. Я слышал, как она отвечает на их тихие упрёки:

— Да, матушка… Нет, бабушка. Вы сказали ждать на скамье, а он там уже сидел. Нет, это я говорила, он только слушал. Хорошо, больше не буду.

Покосившись на беседку, где остались тётушка с сестрицей, я увидал Гринду, почти бегущую в моём направлении. Встал было ей навстречу, но она просто пронеслась мимо к воротам, даже не взглянув на меня. Я успел уловить блестящие дорожки на её щеках и счёл разумным не следовать за ней.

— Исфина, драгоценная моя! — раздалось за спиной.

— Госпожа Лорея, какой приятный сюрприз! Не знала, что вы здесь. Приехали проведать внучек?

Я обернулся. Тётушка как раз обнималась с бабушкой Неи. Интересно, надолго ли это? Я бы, честно говоря, уже был не прочь покинуть это место. Моя новая знакомая поймала мой взгляд и кисло улыбнулась. Её младшая сестричка, наблюдавшая за этой сценой, сделала круглые глаза и дёрнула её за руку.

Впрочем, мы зря переживали — после краткого обмена любезностями две главы семейств, похоже, решили разойтись по своим делам. Но старушке в бежевом непременно захотелось ещё раз обнять свою багровую подружку. И именно в этот момент из соседней беседки появилась ещё одна женщина и уставилась на них.

Надо сказать, я впервые повстречал в этом мире обладательницу подобных форм. Остальные были стройные, все как на подбор с выдающимся бюстом, тонкой талией и рельефными бёдрами. Эта же скорее стремилась к идеальной фигуре — той, которая шар. Я бы понял, если бы на ней были одежды какой-нибудь из бедных семей вроде моей — вероятно, магия, к которой они все тут прибегают, чтобы содержать тела в форме, не самая дешёвая — но дама была разодета в бирюзовое, а за её плечом маячило косоглазое лицо Курвинды.

Тётушка первой заметила, чьё внимание привлекли их с бежевой старухой обнимашки, и отпрянула. Бежевые дружно пробормотали что-то, развернувшись к толстухе; тётушка же лишь слегка склонила голову. Но лазурная высокомерно проплыла мимо, не обращая на них более никакого внимания. Её дочь следовала за ней — шлёпая по нагретому солнцем камню босыми ногами, как всегда. А поравнявшись со мной, бросила на меня быстрый и хмурый взгляд.

Я бы сказал, что разглядел предостережение в её здоровом глазу.

Глава 32. Лишние жизни

— Зря вы так, госпожа, — вздохнул я, поднимаясь. — У вас получится, я уверен.

— Ничего у меня не получится, — буркнула Гринда. — Хоть год ещё тренироваться буду. Солнечная битва — это не только понятная твоему уму грубая боевая магия, Руто. Для неё требуется уйма других навыков, которыми овладеть под силу лишь девушкам.

— Правда, госпожа? — я знал, что сильно рисковал, вливая в голос столько сарказма, но не мог удержаться. — Какие же это навыки неподвластны нам, юношам?

— Тонкие чары, — не заметив подвоха, принялась перечислять она. — Удары-иглы, которые при умелом использовании способны пробить даже белое зеркало. Иллюзии. Ручные молнии. Магическая арифметика, чтобы просчитывать углы скольжения и траекторию. Обездвиживающие медовые путы.

— Подчинение, — подсказал я.

— Подчинение, — согласилась она. — Но это — только если есть наследственный дар, как и в случае с укрощением.

Повисла пауза.

— А скажите, госпожа, — вкрадчиво осведомился я, — кто-нибудь когда-нибудь пытался научить мужчин этим дисциплинам? Откуда достоверно известно,