в зале стояла мёртвая тишина — значит солгать. Те, кто понял, зашумели, сдержанно обсуждая происшедшее, кто не понял — зашумели, переспрашивая, что значат слова. И судья не спешил прибегать к помощи своего молотка.

— Простите, подсудимая? Что за требования вы предъявляете к суду чести Амаля?

Она отдышалась и сказала твёрдо, на языке Тардеша:

— Я хочу сделать заявление для суда, господина драгонария, высших офицеров союзного штаба, и моих заместителей.

— Суд слушает.

— Это сообщение предназначено только для тех, кого я назвала. Я его изложу только в специально подготовленном помещении.

— Это известие может дождаться окончания процедуры допроса товарища драгонария?

— Нет. Эта информация может решительно повлиять на ход процесса.

Судьи переглянулись:

— Ладно. Суд удаляется на закрытое совещание! — объявил громко главный: — Подсудимая, назовите имена тех, кто вам необходим.

— Господин архидрагонарий Тардеш, господа судьи, конечно, госпожа Злата Новак, госпожа Лакшмидеви, её заместитель… господин полустратиг Кверкеш, командующий наземными силами экспедиционного флота, господин партийный Прибеш, господин Феррис Табулий, начальник штаба флота, генерал Макото Мацукава, мой заместитель, генерал Синдзиру Синобу Томинара, начальник штаба корпуса, генерал Коити Сидзука, его заместитель, моя личная охрана, включая подсудимого Агиру, а так же принц Стхан Гандаберунда и генерал Калала Сала Бисала как представители союзников. Разумеется, все могут взять адъютантов и прочих помощников, как и телохранителей.

Судьи выдержали эффектную паузу, потом к ним подошла женщина-призрак, они очень коротко переговорили, и она же ответила принцессе:

— Суд удовлетворит просьбу подсудимой за одним исключением: на заседание не может быть допущен подсудимый Агира, потому что комната секретных заседаний не оборудована для содержания подконвойных лиц.

Мацуко соглашаясь, кивнула, чувствуя, как коленки отказываются держать. Рефлекторно щелкнули ключицы — крылья попытались подхватить падающее тело, но вовремя вспомнили, что рядом Тардеш, которого взмах ими может и убить. Где-то на краю сознания звучал лязг засовов, выпускавших из клетки арестованного Прибеша.

…- Что вы делаете, госпожа? — с бесстрастным лицом, одними губами спросил Сакагучи, когда она за его спиной возвращалась на своё место.

— Я делаю что надо! — решительно, может чересчур резко, отрезала принцесса.

— Я не осуждаю вас, госпожа. И никогда не буду. Я за вас боюсь.

Метеа тяжело вздохнула:

— Я боюсь тоже… Ты же шпионишь для отца, верно⁈ — и не дожидаясь последовавшего утвердительного кивка, продолжила: — Вот ты и расскажешь ему. Я… я боюсь…

— Что же вы такое хотите сделать, госпожа?

Азер сердито посмотрела на него:

— Что пристал⁈ Ты же молчишь ведь обычно⁈ Вот и продолжай. Ваше Высочество, надо собираться, а то…

— Только не надо и вам пререкаться друг с другом, — неожиданно сказала демонесса, поднимаясь: — Господин Сакагучи, стройте охрану. Может, всех необязательно, я бы хотела только тех, кто с нами был… ну и господина Сакакибару, конечно.

— Как пожелаете. Остальные могут остаться на страже.

— Да нет-нет… бери столько, сколько нужно тебе для выполнения своих обязанностей. Я просто не хочу, чтобы там было слишком много демонов.

— Как вы пожелаете, Ваше Высочество, — бесшумно сложив крылья, склонился хатамото. Позже, уже за спиной ушедшей вперёд хозяйки, Азер громко шепнула своему коллеге:

— Извини, что громко на тебя наехала… Я всё…

— Всё в порядке, госпожа сёсё. Я тоже не люблю, когда она плачет…

Принцесса резко обернулась:

— Что вы сказали?

— Ничего, осторожней! Рельс!

— Блин! Ещё и больной ногой…

…«Вот почему, так всегда — когда что-то важное, я всегда хромаю?». И когда дед её на крыло ставил, она тоже коленку повредила — да так что даже сидеть с вытянутой ногой приходилось. А тогда ещё мама не отменила эти дурацкие ширмы, так что было вдвойне смешно… Хотя нет — когда она встретила Тардеша и когда сбегала к нему — коленки были целые…

…Зал секретных совещаний находился внутри броневого пояса «Шайтана». Внешняя стена изгибалась полукругом, гранича уже с космическим пространством, куда вела выходная дверь с мощным запором — как и следовало в шлюзовой камере. Входная тоже поражала своей толщиной — у «Шайтана» было два слоя брони, и внутренний даже толще наружного. Сейчас перед ними в дверь спешно заносились столы, стулья, бумаги и разная аппаратура, нужная судьям. Пришлось подождать. Легионеры шпалерами выстроились вдоль стен и их пригласили войти. Внутри было готово, только юноша-призрак в комбинезоне космонавта низкого ранга наводил последний блеск на столы. Всё заливал яркий, мертвенно-бледный для глаз демонессы свет бактерицидных ламп.

— Прошу размещаться, — по-домашнему, обыденно предложил судья, и все довольно шумно разместились. Сакагучи помог принцессе, подав нужный стул, а сам, как и суккубы, остался стоять.

— Итак, генерал Явара, что у вас за предложение, что потребовались особые меры предосторожности?

Девушка поднялась, почтительно склонив голову.

— Уважаемый судья… судьи. Позвольте задать вопрос: правда, что истинная цель процесса — отстранить от командования не меня, а господина драгонария?

Судьи переглянулись:

— Отчасти так, — ответил главный из них: — В наших инструкциях четко указано — если не будет найден способ дипломатически корректно, освободить вас с занимаемой должности, то наша обязанность — дискредитировать товарища драгонария.

Тардеш, сидевший рядом, весьма странно посмотрел на них. У Златы было выражение: «Я так и знала!», судья же продолжал:

— Понимаете, юная леди, ваше поведение отрицательно повлияло на дисциплину во всех наших армиях. Вы даже не представляете, сколько у вас появилось подражателей! И какая это головная боль для офицеров… так вот, чтобы суметь навести порядок, мы должны вас примерно наказать, чтобы создался прецедент. Но ваш отец занял очень твёрдую позицию в этом вопросе, и, поэтому, если мы с вами не заключим какого-нибудь договора, флоту придётся сменить руководителя.

Принцесса спросила, всё ещё не поднимая глаз:

— Если я предложу вам такой договор, вы гарантируете, что выполните мои условия?

— Всё зависит от того, какой договор и какие условия, — раньше своего начальника вставил молодой судья.

— Нет! — резко вскинула взгляд ярких глаз огнелицая демонесса: — Сначала вы должны обещать сдержать своё слово!

— Ваши условия, — спокойно сказал старший судья, на которого не подействовали эмоции.

— Драгонарий Тардеш в любом случае остаётся на своём посту моим прямым руководителем.

— Следующее⁈

— Я остаюсь при армии. Я складываю с себя полномочия главнокомандующей, и становлюсь командиром отряда специального назначения, подчинённого господину драгонарию. Моё место займёт генерал Мацукава, с этого момента — главнокомандующий.