Шрифт:
Закладка:
«Ну, в самом деле!» — подумала эта принцесса: «Одно и то же, одно и то же. И сколько вокруг одной темы топтаться можно… в самом деле…»
Каким-то всё более ничтожным, и бессмысленным стал ей казаться этот процесс, и всё, чем они с таким упорством занимались. Пылинка на челе Мироздания… «Ну как же! — возмутилась она самой себе — завоевать планеты, побороть армии, которые и вообразить-то трудно!»
«Но это же пыль… Миллионы войн были до меня, миллионы будут и после. Какой смысл гордиться тем, что происходит по законам природы и Кармы?»
«Но я-то ведь побеждаю! А если бы меня не было⁈»
«Был бы другой победитель. Амаль выиграет эту войну в любом случае… Мне просто повезло вовремя раскрыть свои таланты…»
«Только тогда какой смысл во всём этом?»
«А какой смысл в жизни?»
«А какой смысл мне любить Тардеша?»
«Странно, но почему-то это мне кажется единственным имеющим смысл…»
«То, что я чувствую?»
«Когда думаю о нём?»
«Когда я люблю его!»
«Тепло… Заботу… Ласку… и какое-то беспокойство…Я чувствую, что что-то причиняет ему боль!»
«А это не я⁈»
«Нет! Когда он смотрит на меня, я чувствую тепло от ласкового весеннего света… а если он мной недоволен, я чувствую холодный весенний заморозок, из тех, что вызывают гололёд… Нет, это не я…»
«Тогда чего же я жду, а не помогаю ему?»
…А допрос продолжался:
— После разделения группы, когда вы вышли из-под личного контроля принцессы… ваше поведение изменилось? Вы, судя по показаниям, даже вызвались заменить выбывшего инженера — добровольно или имело место принуждение?
— Насколько я полагал, меня включили в состав этой группы именно как подмогу. Мы вместе занимались монтажом, когда его ранили. Я просто продолжил работу.
— Суду интересно знать подробности, — подал голос третий судья.
— Может, мы допросим начальника охраны принцессы, что командовал в тот момент? — предложил главный из них.
— Он исключен из числа свидетелей ввиду пристрастности.
— Это отдельный случай. Думаю, можем сделать небольшое отступление от протокола для уточнения истины.
Принцесса посмотрела на Сакагучи. Тот, чуть откинувшись на спинку стула, ответил ей бесстрастным взглядом через плечо.
Голос женщины-судьи потребовал:
— Суд вызывает для дачи показаний начальника личной охраны маршала Метеа, офицера Сакагучи!
Телохранитель слегка поклонился судьям и, чтобы не протискиваться мимо коленок принцессы, вышел с другой стороны ряда — на место, где прежде стояла клетка с Агирой.
— Офицер Сакагучи, доложите, пожалуйста, суду о ходе той части операции, что проходила под вашим командованием. И заострите внимание на обстоятельствах, в которых был ранен лейтенант инженерной службы Аравинда Махачакр и действия подсудимого.
— По приказу Её Высочества Третьей, я возглавил группу из шести бойцов, усиленную инженерами для выполнения специального задания, — неторопливо начал старший хатамото: — В мою группу входили: я — командир, Афсане дочь Ахтар — снайпер, Янычар Ильхан Ясырхид — разведчик, Кен Маваши по прозвищу «Вертун» — боец, Аравинда Махачакр — инженер, и означенный Агира — как проводник и запасной инженер, (телохранитель наследника, как и амальским языком, так и амальской военной терминологией владел безупречно). В начале операции нас маскировала иллюзия, наведённая госпожой Третьей, с помощью которой мы выдавали себя (по залу пронёсся смешок) за подразделение элитной когорты одного из туземных легионов повстанцев. Но на выходе из подземелья к нам присоединился отряд настоящих повстанцев, маршрут патрулирования которых отчасти совпадал с нашим. К сожалению, избавиться от их сопровождения нам не удалось, что очень мешало, потому что с удалением от госпожи Третьей эффективность и убедительность иллюзий снижались, они начали искажаться, а потом и вовсе рассеялись, полагаю — в тот момент, когда моя госпожа вступила в бой.
К счастью, система сопряжения, которая была целью нашей диверсии, была неисправна, поэтому нам не пришлось придумывать причины для доступа к ней. Я, пользуясь заявленным статусом офицера, распорядился сопровождавшими нас повстанцам, приказав им охранять периметр строения, а сам ввел группу внутрь.
— Там отдельное строение?
— Там целый взрывной отбойник, защищающий персонал и системы крепости от акустического удара при залпе. Ну и рубка управления для наводчиков, естественно.
— Спасибо. Продолжайте.
— Внутри строения у нас кончилось действие иллюзии. И в этот момент офицер повстанческого оцепления отправил к нам курьера. Мы так и не узнали, с каким сообщением — потому что, войдя внутрь, он увидел нас и сразу атаковал инженера. Господин Аравинда сумел убрать голову из-под удара, но оружие попало по ноге. Господин Агира проявил храбрость и отбив вторую атаку, убил курьера, а потом помогал закончить диверсию и оказывал первую помощь раненому.
— Имел подсудимый возможность сбежать?
— Разумеется. Он мог сдать нас во время любого передвижения транспортной капсулой. И он ни разу не использовал этот шанс.
— Насколько правильно подсудимый выполнил инженерные работы? Насколько профессионально?
— Очень профессионально. Наш инженер был в сознании и контролировал его, и похвалил после завершения.
— То есть, вы могли бы сказать, что он прежде мог иметь опыт обращения с орудийными системами и системами наведения?
— Нет, не мог бы. Это вне моей компетенции.
— Но всё же? Понимаете, это тогда очень расходится с показаниями подсудимого, что он был всего лишь инженером-двигателистом на гражданском судне…
— Это вне моей компетенции.
— Давайте спросим консультанта: насколько профессионально выполнена диверсия?
— В высшей степени. Можно даже сказать — гениально. По сей момент, удалось восстановить только аварийно-предохранительную систему. Системы наводки и фокусировки потребуют ремонта в течение года, а системы охлаждения вообще ремонту не подлежат — заказаны новые, с Джаханаля.
— Хм, а вы не думаете, что это был дьявольски хитрый план по ослаблению обороноспособности Республики? Уже зная, что крепость падёт специально вывести из строя важные узлы обороны…
— Тогда судите меня! — выругался консультант: — Потому что это я разработал план, как вывести из строя эти «важные узлы обороны»!
— Простите, господин судья, — подал голос Сакагучи: — Но
