работала в столовой. Она очень хотела уйти в монахини, но не могла это сделать, пока родители живы. И еще боялась нам с Тамарой навредить. Станем с Томой какие-нибудь анкеты заполнять, а в них всегда есть вопросы про родственников. Увидит кадровик информацию о Нине и даст нам от ворот поворот, никогда не устроимся на хорошую должность. А сообщение о поварихе никого не насторожит. Ниночка жила тихо, у нее вся комната была в иконах. А Тамара была другая. Громкая, говорливая, «с двойным дном». На людях милая, со всеми ласковая, готова помочь. Мужа обожала, ребенка родила, любила девочку без памяти. Но я знала, что на самом деле сестрица жадная, злая, на язык резкая, главное для нее – деньги. Сергея, мужа своего, в какую-то аферу втянула. И случилась большая неприятность – супруга задержали. Чем он занимался, не знаю, вроде, валютой торговал. За такое при советской власти расстрелять могли, а уж посадить на долгий срок – это обязательно. И как поступила Тамара? Она изобразила из себя невинную овечку, соврала, что Сергей давно живет с Ниной, а брак с Томкой существует лишь на бумаге. Законная супруга чиста как слеза младенца, арестуйте Сергея и его любовницу. Беседовали с Тамарой днем, наверное, на следующий день хотели поговорить с Сергеем, но случилось несчастье. Нина и Сережа поехали зачем-то на нашу дачу и пропали. Куда они делись? Так никто и не выяснил. Тамара плакала, убивалась, рыдала по сестре и мужу, ее все жалели, успокаивали. А я понимала, что это спектакль просто. На тот момент наши родители уже умерли, мы с Томкой вдвоем остались. Я боялась ночью спать, врезала в дверь своей комнаты замок, шпингалет привернула. Тамарка-то в курсе была, что я знаю правду».

Иван взял чайник.

– Тебе подлить?

– Нет, спасибо, – ответила я. – Лучше расскажи дальше.

Зарецкий все равно наполнил обе чашки.

– Тамара потом удачно снова вышла замуж, как и хотела, за богатого. Детей у нее не появилось. Судьба Нины и Сергея так и осталась неизвестной. Мама встретила папу, родился Витя, потом в семье оказался я. Где Тома? Она жила в Москве в полном достатке, с мамой не общалась. Один раз сестры случайно столкнулись в магазине. Мама решила вести себя вежливо, сказала Тамаре, у которой, похоже, все было хорошо – на плечах дорогая шуба, в ушах не копеечные серьги: «Рада тебя видеть». Женщина губы поджала: «Деньги в долг не даю». Мама сначала растерялась, потом молча ушла. И после той беседы она велела себе забыть о Тамаре. А теперь, когда я второй класс окончил, случилась большая неожиданность. Звонок в дверь. Мама решила, что я опять ключ потерял, не посмотрела в глазок, дверь распахнула. Стоит тетка, одета скромно, улыбается: «Фаечка, как я по тебе соскучилась!» Мама удивилась: «Вы кто?» – «Не узнала? – расстроилась незнакомка. – Неужели я так сильно изменилась? Я Тамарочка, твоя сестра! Впустишь или на лестнице держать станешь?.. Как поживаешь? Сыночек растет? Подарочек ему от меня!» И сунула маме в руки плюшевого медведя! Мама на сестру смотрит, не знает, как реагировать, потом пригласила чаю выпить. Сели они за стол, тетка продолжает: «Тяжелое положение у меня. Одна на свете осталась. С мужем давно развелась. А ты богатая, счастливая и здоровая. Я же еле ноги таскаю, болячек моих не перечислить. Помоги мне, уж как я тебя люблю! Вспомни, сколько хорошего для тебя сделала!»

Иван усмехнулся.

– Вот на этой фразе мама очнулась и, стараясь говорить спокойно, произнесла: «Вы ошиблись. У меня нет и не было сестры Тамары». Тамара начала рыдать, кричать, но потом ушла. А мама вернулась в кухню. Глядь – медведь так и сидит на столе. Она игрушку ножницами порезала и в помойку выбросила. Представляешь мое впечатление от услышанного?

– Да уж, – тихо сказала я, – гадкая история.

Иван развел руками.

– Наверное, во многих семьях есть своя такая Тамара… Других Топтыгиных в моем детстве не было. Мама любила нас с братом, игрушки нам покупала. Хорошо помню железную дорогу, конструкторы, раскраски всякие, пистолеты, мечи. И велосипеды у нас было, и самокаты, и санки, и проектор, папа нам диафильмы показывал. Но плюшевых зверей не было. Мама их называла «пылесборниками», говорила: «Собачки и мишки – это для девочек. Я вам на Новый год сшила костюмы пиратов и купила к ним сабли». Медведь – не наша с Витей детская радость. Что нам с ним делать?

– Странно, что Надежда тоже упомянула плюшевого Топтыгина, – отметила я.

– В моем детстве не было такого изобилия игрушек, как сейчас, почти все ребята обладали одинаковым набором. Но плюшевый медведь не был дефицитом, его легко было приобрести. И может, Надежда Топтыгина не покупала, может, кто-нибудь ей его подарил!

– Возможно, – пробормотала я и взяла свой телефон, который начал моргать.

– Вы где? – быстро спросил Бузин.

– Скоро вернусь в офис, – ответила я.

– Давайте! Есть что рассказать, – обрадовался Андрей. – Жду вас.

Глава двадцать восьмая

– Вы не напрасно насторожились, – потер руки Андрей. – Внимательно изучил всех действующих лиц истории. И нашел интересные нестыковки! Что нам сообщила Елизавета Морозова о Раисе, жене Федора Павлова? По ее словам, женщина воспитывалась в детдоме. Но это не так! Надежда Ленская, родная сестра Раи, рассказала об их детстве и о прекрасных родителях. Далее: откуда Елизавета знает, как жили Раиса и Федор? Кто сообщил ей подробности их первой встречи на вечере дружбы? И каким образом Морозова оказалась в курсе других моментов совместной жизни ее любовника и законной половины?

– Ну… – протянула я, – может, Федор ей все и рассказал? Выпил, разоткровенничался…

– И соврал, что жена – детдомовка? – хмыкнул Андрей. – Кроме того, на мой взгляд, странно вываливать метрессе подробности своего семейного счастья с очень любимой супругой. В рассказе Морозовой много таких сведений, которые даже спьяну мужик не скажет.

– Он мог напиться в полный хлам, – предположила я.

– В таком состоянии язык у человека не шевелится так бойко, – возразил Андрей. – Если хотите знать мое мнение, Елизавета владеет малым количеством сведений о семейной жизни Федора и Раисы. Но у нее буйная фантазия, поэтому она наврала с три короба… Теперь о Фаине Викторовне. Вот она некоторое время провела в интернате.

– Иван ни слова не сказал о том, что Фаина Викторовна осиротела, – в очередной раз удивилась я.

– А он до сих пор может не знать об этой странице биографии матери. У Фаины Викторовны действительно были сестры, но они не родные по крови.