– Есть, господин маршал! – отчеканили офицеры и поспешили выполнить приказ.

Прошло около часа мучительного ожидания. Риббентроп пил кофе и курил одну сигарету за другой, нервно поглядывая на часы.

Внезапно дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился бледный, как смерть, лейтенант.

– Господин маршал! – выпалил он, задыхаясь. – Все наши «Штормы» уничтожены!

Риббентроп резко вскочил с кресла. Кофе, разлившись по столу, потёк по полированной поверхности, оставляя за собой коричневые разводы.

– Что?! – заорал маршал. – Как уничтожены?! Что, чёрт возьми, там произошло?!

– Сэр, по позициям прилетело что-то непонятное и всё уничтожило.

– Уничтожило?! – Риббентроп не верил своим ушам. – Всё?! Но как, чёрт побери, такое возможно?! У нашего ПВО тройная система защиты! Кто их, мать вашу, уничтожил?!

– Неизвестно, сэр, – лейтенант с трудом переводил дыхание. – Но у меня с собой видеозапись. Наши операторы успели всё заснять, прежде, чем…

Он протянул маршалу планшет. Риббентроп, схватив его, тут же включил запись. На экране показался запуск «Штормов». Мощные машины, ощетинившись стволами, выплёвывали снаряды, оставляя за собой огненные шлейфы.

И тут… из-за стен укреплений Лихтенштейна вылетают какие-то странные, похожие на камни, ракеты. Они летят с невероятной скоростью, без дымных шлейфов. С идеальной точностью они врезаются в снаряды «Штормов», взрывая их в воздухе.

Затем камера показала, как подобные каменные ракеты, только гораздо больше размером, атакуют сами установки. Ракеты-камни подлетали бесшумно, без дымных шлейфов, и их не засекала система ПВО.

Риббентроп с ужасом смотрел на происходящее. Он не мог поверить своим глазам. Такого оружия он ещё никогда не видел.

– Что… что это за оружие?! – прошептал он, схватившись за голову. – Откуда у них такие технологии?! Эти камни… они же невидимы для радаров! И они сбивают всё, что попадается им на пути! Нахрена мы вообще напали на них, если у них есть вооружение такого поколения?!

В кабинете повисла гробовая тишина.

– Н-да, – пробормотал Риббентроп, понимая, что ситуация гораздо хуже, чем он предполагал. – Похоже, мы действительно ввязались в войну не с теми…

Пограничный район Лихтенштейна

Майор Сергей Драгомиров, нервно барабаня пальцами по столу, смотрел на карту Лихтенштейна, разложенную перед ним. В тесной комнате штаба, заставленной картами, схемами и документами, было душно.

Драгомиров с тяжёлым вздохом отложил в сторону донесение, которое ему только что передал связист. Он чувствовал себя беспомощным, запертым в этой клетке из бетона и стали, пока там, на границе, решалась судьба его родины. Новости с фронта были неутешительными – австрийцы, используя своё численное превосходство и современную технику, хоть и несли потери, но продолжали наступление. Медленно, но верно, они всё-таки продвигались вперёд, используя всё новые и новые силы.

Сергею было стыдно признаться даже самому себе, но в какой-то момент он реально начал сомневаться в успехе обороны. Лихтенштейн, это крошечное княжество, зажатое между двумя могущественными державами, не имело шансов в открытом противостоянии с Австро-Венгрией. Их армия, хоть и хорошо обученная и экипированная, была слишком малочисленна, чтобы противостоять многотысячной армии противника. Да и техника, которой располагал Лихтенштейн, устарела – танки, бронетранспортёры, вертолёты – всё это было разработано ещё в начале века и не могло сравниться с современными боевыми машинами австрийцев.

Драгомиров вспомнил недавнее совещание, на котором князь, с пафосом в голосе, объявил о начале войны. Его слова о «патриотизме», «чести» и «защите родины» казались Сергею пустыми и лживыми. Бобшильд – жалкий лицемер, думал лишь о своей шкуре, власти и деньгах. Он был готов пожертвовать всем – жизнями своих солдат, судьбой княжества, – лишь бы сохранить своё положение. А теперь этот трусливый подонок и вовсе сбежал, бросив свою армию на произвол судьбы, и оставив княжество без командования.

Именно поэтому Драгомиров, не дожидаясь дальнейших приказов, принял решение действовать самостоятельно. Он собрал свой отряд – около сотни верных ему бойцов, – загрузил в грузовики боеприпасы и мины, которые годами пылились на складах, и отправился на границу. Он понимал, что его действия могут быть расценены, как неподчинение. Но он не мог сидеть сложа руки, пока его родина находится в опасности. Он был солдатом, и его долг – защищать свою землю.

И вот, уже второй день он находился на границе, оказывая посильную помощь гвардейцам Теодора Вавилонского. Драгомиров лично убедился, что построенные Вавилонским укрепления – не просто «показуха» для отмывания денег, как говорили некоторые. Это были настоящие крепости, способные выдержать любой натиск.

Глядя на то, как Теодор Вавилонский отдаёт приказы, как сражается вместе со своими людьми, у Сергея невольно захватывало дух. В этом молодом человеке он видел не просто аристократа, а настоящего лидера, способного вдохновить людей на подвиги. И он, Сергей Драгомиров, был готов встать под его знамёна.

Каждый приказ Теодора был чётким и продуманным. Каждое его действие – точным и эффективным. Он не просто командовал, он вдохновлял. И его люди, гвардейцы, наёмники, даже простые солдаты армии Лихтенштейна, сражались с невиданным упорством, словно защищая не просто свою землю, а самого Теодора.

Сергею даже было стыдно за то, что он сам, опытный офицер, майор регулярной армии, так долго сомневался в Вавилонском. Он должен был поддержать его с самого начала. Должен был встать на его сторону. Но он, как и многие другие, боялся гнева князя и губительных последствий.

Теперь всё это казалось мелочным. Угрозы князя, возможные санкции, риск потерять звание и даже жизнь – всё это не имело значения перед лицом реальной опасности. Лихтенштейн стоял на грани исчезновения, и Драгомиров понимал, что будущее зависит от тех немногих, кто готов был рискнуть всем ради общей цели.

Сергей чётко понял – он хочет служить под началом Вавилонского. Хочет быть рядом с ним, сражаться плечом к плечу, защищать Лихтенштейн.

«А что, если… – в его голове промелькнула мысль. – Что, если армия вмешается?»

Драгомиров знал, что среди офицерского состава армии Лихтенштейна тоже есть недовольные политикой князя Бобшильда. Многие из них, как и он сам, были патриотами, готовыми сражаться за свою родину, но не желавшими быть пешками в его грязных играх. И большинство из них были гораздо старше по званию.

Сергей достал телефон и начал набирать номер.

– Андрей, привет! Это Сергей. Слушай, мне нужно срочно с тобой увидеться. Есть важный вопрос, который требует обсуждения. Да, сегодня вечером. В нашем месте. Да, всё секретно. Никому ни слова. Жду тебя.

Отключившись, Драгомиров с тяжёлым вздохом откинулся на спинку стула. Он понимал, что рискует. Его действия могли быть расценены, как заговор, как попытка военного переворота. Но… он был готов рискнуть.

Глава 15