class="p1">Душ был самой незначительной частью, его большая туша занимала большую часть комнаты. Я бы чувствовала себя более комфортно на кровати, если бы Энцо стоял далеко-далеко, но по дикому выражению его глаз я поняла, что эта идея не сработает.

— Тогда поменяйся со мной местами.

Мы прошли мимо друг друга, и я позволила своей заднице коснуться его бедра. Я услышала, как он втянул в себя воздух, и мне пришлось подавить смех. Ха, ха. Он понятия не имел, с кем столкнулся, не так ли?

Энцо ничего не сказал, просто встал под струю, а я пошла в противоположный конец душа. Его челюсть была напряжена, когда он наблюдал за мной, его рука снова легла на член, поглаживая его.

— Сейчас, micina — котик, — прошептал он, его вздох был похож на облачко пара в воздухе. — Дай мне посмотреть, как ты работаешь над своим клитором.

— Прекрати болтать. — Я закрыла глаза и попыталась отгородиться от него, когда скользнула руками между ног. — Мне нужно притвориться, что тебя здесь нет.

— Cazzata — твою мать. Тебе нравится смотреть, как я работаю своим членом. Открой глаза.

— Нет, — упрямо сказала я.

— Сделай это, или сделка недействительна.

Мои веки распахнулись, и я уставилась на него.

— Мудак. — Я уставилась на его достоинство и попыталась не думать о том, к кому оно было прикреплено.

Моя киска опухла и стала скользкой. Настроенной на секс. Я щелкнула пирсингом, дразня себя, и услышала, как Энцо зарычал в горле. Я начала водить пальцами по кругу, украшения впивались в подушечки моих пальцев. Мой клитор пульсировал, и я потерла его, наблюдая, как его кулак сжимает головку члена. На кончике появилась капелька влаги, и он большим пальцем размазал ее по всей головке. Я невольно облизнула губы, размышляя о его вкусе, и волны тепла прокатились по моему телу, оседая в моей сердцевине.

— Toccati — коснись себя, — пробормотал он. — Apri le gambe — раздвинь ноги.

— По-английски, stronzo — мудак.

— Прикоснись к себе и раздвинь ноги.

Маленькая шлюха.

Боже, я хотела возненавидеть его за это, но волна жара пронзила меня.

— Господи, — прошептала я, слегка раздвигая ноги. — Ты такой придурок.

— Хм. Тебе нравится, когда тебя обзывают, Джианна? — Он отпустил свой член и положил руки по обе стороны от душа, демонстрируя себя мне. — Тебе нравится, когда тебя дергают за волосы? Тебе нравится ходить с мужской спермой на лице?

Черт, когда он задавал эти вопросы своим низким голосом с итальянским акцентом, это звучало как чистый секс. Без сомнения, Энцо трахался как зверь, грубо и грязно. Я еще не испытывала этого на себе. Мужчины, с которыми я была, обращались со мной вежливо, как будто я была сделана из стекла. Мои пятимесячные отношения с Грейсоном были самыми долгими, и большую часть времени после этого я кончала с собой в ванной. Однажды я попросила его отшлепать меня, и он сказал, что не хочет унижать меня таким образом.

Что-то подсказывало мне, что у Энцо не возникнет проблем с выполнением этой просьбы.

За исключением того, что я не планировал позволять ему одерживать верх.

— Это то, что вам нравится делать с женщинами в постели, дон Д'Агостино?

Проигнорировав мой вопрос, он уставился на мою руку между ног.

— Я бы хотел, чтобы ты прямо сейчас сидела у меня на лице. Я бы лизал тебя и кусал, сосал твой клитор, пока ты не потеряла бы сознание. Я хочу тянуть твой пирсинг зубами, пока он не начнет жечь, а потом заставить тебя кончить так сильно, что ты обольешь меня брызгами.

Господи, блядь.

Мои пальцы двигались быстрее, мое удовольствие росло, увеличиваясь. Я уставилась на его широкий член, который гордо торчал из его тела, покачиваясь в паре, с гладкой кожей и венами по бокам. Головка была раскрасневшейся и круглой, с нее капала жемчужная жидкость. Я представила, как эта толщина сверлит меня изнутри, раскалывает пополам и заполняет меня сильнее, чем я когда-либо чувствовала раньше. Моя киска сжалась вокруг пустоты, и я застонала.

— Двигай свои пальцы внутри своей киски, — сказал он. — Представь, что это я.

Как будто он мог читать мои мысли. Я засунула два пальца в себя, жаждая этого жжения, когда я впервые потянулась, и я двигалась, пока пальцы не оказались полностью внутри. Я тяжело дышала, мои веки были такими тяжелыми, что превратились в щелочки.

— Тебе это нравится, разве нет? — он замурлыкал. — Скажи мне, micina — котик.

— Мне это нравится.

— Ты бы хотела, чтобы это был мой член?

Я облизнула губы, глядя на его эрекцию, слишком возбужденная, чтобы лгать.

— Да.

Он снова схватил себя, сильные пальцы обхватили ствол, когда он потянул.

— Я бы трахнул тебя так хорошо, sporca puttana — грязная шлюха. Глубоко и жестко. Я бы отдал тебе всю свою сперму, все, что я коплю в своих яйцах, только ради тебя.

— Боже, ты когда-нибудь заткнешься? — Я захрипела, когда снова начала поглаживать свой клитор. Мои ноги дрожали, мои движения были нескоординированными, потому что я была так возбуждена. Так близко. Это было мне нужно.

— И ты примешь это, верно? — он продолжил, явно не заботясь о том, что это был односторонний разговор. — Я никогда не видел, чтобы женщина так жаждала этого. Разве те парни в Канаде не знали, как тебя трахнуть? Держу пари, они оставили тебя неудовлетворенной.

Убирайся из моей головы, мафиози.

Я продолжала двигаться, оргазм был так близок, что я практически чувствовала его вкус. Да, да, да. Я знала, что это будет хорошо.

— Остановись.

Это слово ударило по маленькому помещению, как хлыст. Сама того не желая, я подчинилась ему, моя рука замерла. Тогда я поняла, что я делала, играя в его игру. К черту это. Я хотела оргазма, поэтому продолжала двигаться.

— Ни за что. Я слишком близко.

Черты его лица напряглись, мышцы вздулись, а взгляд стал почти маниакальным.

— Остановись, или наша сделка отменяется.

Каким-то образом я заставила себя положить руку на бедро.

— Ты мудак.

Он потянулся, чтобы выключить воду, затем продолжил лениво теребить свой член.

— Встань на колени.

Дерьмо. Я должна была догадаться, что он не позволит мне легко отделаться.

— Зачем?

— Потому что я, блядь, так сказал.

Я не отвела взгляда. Была ли это игра в унижение? Этот человек был непредсказуемым и злым. Я должна была бы дрожать от страха.

Я дрожала, но это было не потому, что я была напугана.

Что он собирался делать? Я понятия не имела.

Что означало, что я должна