Шрифт:
Закладка:
Они гребли изо всех сил, так усердно, как никогда раньше. Джек не хотел добираться до места стоянки в темноте и не иметь другого выбора, кроме как пережидать морозную ночь без огня – он хотел иметь на руках четкий план действий, пускай пока и не решил, какой именно, и достаточно света, чтобы привести его в исполнение. Солнце опустилось к верхушкам самых высоких елей и превратило деревья в расплавленную бахрому; оно опалило их так яростно, словно они уже горели. Температура падала. Винн достал спальные мешки, укрыл девушку, и они продолжали грести в слабеющем свете, пока поверхность реки становилась сланцевой, затем отливала плоским полированным серебром, которое переходило в неровную темноту сумерек.
Они миновали скалистый остров с двумя деревьями, их занесло в крутой левый поворот, и они услышали грохот стремнины, разносящийся вверх по реке на полмили, словно шум ветра. Река начала выпрямляться, и они знали, что скоро справа они увидят небольшой сланцевый пляж, бледнеющий в сумерках. Их пешеходная тропа. Так говорилось в книге. Джек внезапно оглянулся и резко скомандовал:
– Сворачивай к правому берегу. Причаливаем. Сейчас же.
– Что?
– Просто сделай это, Винн. Рули вправо. Поторопись, мать твою.
– Здесь крутой берег.
Так и было.
– Сплошная стена деревьев.
Так и было.
– Мы должны вытащить ее там, где это проще всего, и дать ей полежать. Согреть ее. В книге сказано, что у переправы легко высадиться на берег.
– Причаливай. Вон там.
– Нет. Господи, да что с тобой не так? Она снова впадет в ш…
Слово замерло у него на губах. Джек прислонил весло к своему сиденью. Он поднял винтовку и целился из нее в Винна.
Глава двенадцатая
– Я не шучу. Братишка, поворачивай нос к берегу, вон в ту сторону, – Джек мотнул головой в сторону неглубокой бухты и размытой выемки, где, возможно, охотничья тропа спускалась к воде из густого леса, – Сворачивай и веди нас туда. Сейчас же.
На секунду Винн застыл в полнейшем изумлении. Подумал: «Да он что, мать его, совсем рехнулся?» Но сделал, что требовалось. Он сильно налег на руль, наклонился вперед и оттолкнулся веслом, чтобы заставить их двигаться против течения. Они уткнулись в берег, и Джек выпрыгнул из лодки со швартовым тросом в руках и винтовкой, перекинутой через плечо. Он крепко привязал его к молодой ели и мотнул головой в сторону леса, сгущающейся под его сенью темноты.
– Убирайся. Оставь ее. Это ненадолго. Поторопись. Я займусь лодкой.
Каноэ развернулось кормой к берегу, Джек присел и удерживал его ровно, пока Винн продвигался вперед, огибал сидящую посередине девушку и выпрыгивал наружу. Он возвышался над Джеком и мог бы столкнуть его в воду, но не сделал этого. Джек мог успеть выстрелить, и кто знает, в кого бы он попал. Что, черт возьми, происходит? День на исходе – отполированный в последних ленивых лучах солнца – казалось, искривлялся, скручивался и звенел, как погнутое лезвие пилы.
Винн застыл у Джека за спиной.
– Какого хера, – прошептал он.
Джек взглянул на него снизу вверх.
– Знаю, здоровяк. Просто, мать твою, следуй за мной. Ты еще спасибо мне скажешь, – его тон заметно смягчился. Он говорил вполне себе по-дружески, – Пойдем.
Какой у него был выбор? Винн так и сделал, пошел за ним. В настоящую ночь под деревьями, вниз по реке, к опушке кустарника вдоль берега, где они нашли еще одну тропу, вероятно, лосиную. Они двигались так быстро, как только могли, и пока что видели достаточно хорошо, чтобы разглядывать по пути очертания речных камней в грязи, пучки травы и мха, оранжевую кору большой ели, едва различимую в сумерках. Подойдя к следующей полосе деревьев, небо в просветах между которыми открылось и посветлело, они поняли, что вышли к поляне для выноса лодки, которая, должно быть, играла роль пляжа, места под временный лагерь и обзорной площадки. Грохот стремнины отсюда слышался как близкие раскаты грома.
Джек приложил палец к губам, снял винтовку с плеча, и они медленно двинулись вперед. Притаившись в сумерках, как два хищника, они продрались сквозь заросли высокой травы и посмотрели вниз, на песчаный уступ с двумя старыми кольцами от костровищ. Уступ располагался в пятнадцати футах над рекой, и за его краем виднелась белая вода неистового потока, флуоресцирующая, как снег. Тропа вилась от лагеря вокруг срезанного скального выступа вниз к небольшому галечному пляжу, частично доступному их взглядам. Пляж был местом обязательного выхода, которым следовало воспользоваться для начала пешего путешествия вокруг водопада. А на краю скального выступа, глядя прямо вниз, на гравийную полосу, лежал человек. Мужчина в широкополой сафари-шляпе.
– Какого хрена он там делает? – прошептал Винн прямо на ухо Джеку.
– Лежит в обнимку со своим дробовиком 12-го калибра, вот что он делает. Ждет нас. Полюбуйся, прямо с пушкой в руках. Руки у него, кстати, чертовски трясутся – даже отсюда видно.
Винн надулся. В его горестном вздохе читались удивление, шок, глубокое разочарование, как будто он только что посмотрел на свой компас, и стрелка бестолково закрутилась. Пьер не крутился и вообще не двигался, он был неестественно спокоен.
– Где все его барахло? – прошептал Винн, – Где лагерь?
– Упаковано в каноэ внизу. Устроить засаду, сбежать. Вот его план. Такой себе, если честно. Поисковая группа обязательно здесь побывает. Я предполагаю, что он, возможно, планирует разрубить нас всех на куски топором и по частям выбросить в реку. Направить каноэ в водопад, чтобы любая проверка решила, будто мы сделали сальто. Заголовком в новостях будет «Несчастный случай на реке», или типа того.
Винн не нашелся с ответом. Играя в хоккей, он часто терял душевное равновесие, и обычно ему требовалось несколько секунд паники, чтобы отдышаться. Сейчас он чувствовал то же самое. Джек
