18

Ближе к пляжу заросли были не такими густыми, и сквозь них пробивался свет. Здесь было больше жизни, и после того, что Виржини узнала на развалинах, она обрадовалась этому мельтешению: рыжевато-коричневой бабочке, порхавшей вокруг нее; прерывистой перебежке ящерицы, взбирающейся по стволу дерева, когда думала, что ее не видно, и замирающей в минуту опасности. Над всем этим – щебет невидимых птиц. Виржини сосредоточилась на их голосах: одни крики были протяжными и регулярными, другие быстрыми и хаотичными, но иногда их синкопированные ноты совпадали, и на мгновение – даже меньше чем на мгновение – какофония превращалась в неожиданную гармонию. А затем она услышала характерный человеческий звук – свист.

Джейк. Свист раздался снова, прямо сверху. Задрав голову, Виржини пробежала взглядом вдоль толстого ствола пальмы и обнаружила Джейка у самой верхушки, в десяти, а может, и в пятнадцати метрах от земли – согнутые колени подтянуты почти до плеч, ноги растопырены, как у лягушки. Древесная лягушка у себя дома. Он был без футболки, и тело сливалось с древесной корой. Сама она на такой высоте ни за что не смогла бы расслабиться, но для Джейка это было привычным делом, хотя обычно он карабкался на мачты, а не на деревья. Работа развила в нем навыки скалолаза, тело было худощавым, но мускулистым, и Виржини прекрасно знала, что он достаточно силен, чтобы при желании висеть на этом дереве часами. И все же, когда он отнял руку от ствола, чтобы сорвать кокос, ее сердце подпрыгнуло, и она невольно подумала о могилах неподалеку.

Джейк зажал черенок кокоса в зубах и скачками полез вниз: обе руки одновременно, затем ноги, затем снова руки. Спрыгнув, он вручил ей приз:

– Та-дам!

– Спасибо. – Кокос оказался тяжелее, чем она ожидала, зеленая кожура была тугой.

– Тебя не было целую вечность. Пить хочешь?

– Конечно.

Удивленный ее лаконичностью, он вопросительно посмотрел на нее. Она несправедлива, ведь он просто забавляется. Как и она сама еще недавно. Нужно стряхнуть с себя это странное оцепенение. Виржини улыбнулась ему.

Соседнее дерево, поменьше и помоложе, раздваивалось невысоко от земли. Джейк выдернул из развилки ствола свое мачете, забрал у Виржини кокос и положил на землю, крепко придерживая одной рукой. Когда он занес клинок, она стиснула зубы от страха, что он сейчас отсечет себе пальцы, в голову снова полезли мысли о том, что тут заставляли делать каторжан. Джейк ловко рубанул лезвием по верхушке ореха, повернул его, замахнулся снова. Пока она рисовала, он, очевидно, освоил владение мачете.

В его действиях сквозила энергия, даже радость. Стремительным движением Джейк взрезал кокос по кругу, затем стукнул по нему и оторвал верхушку, обнажив толстую белую мякоть. Его глаза блестели, когда он подал ей плод.

Виржини подумала, что не сможет притронуться к кокосу, что на всем тут теперь лежит печать того, что она узнала. Но Джейк выжидающе улыбался, и она снова выругала себя за глупое поведение. Это просто история. В конце концов, она работает в музее, а музеи спекулируют и триумфами, и позорами прошлого. Она поднесла кокос к губам.

Кокосовая вода была восхитительно сладкой – и закончилась слишком быстро. Виржини наклонила скорлупу, вытряхивая в рот последние капли, жидкость потекла по подбородку.

– Хочешь еще? – спросил Джейк и шагнул к дереву. Ухватился за ствол одной рукой и уперся ногами в основание.

– Джейк, тебе необязательно… – Она осеклась, когда он вдруг вытащил из-за ствола бамбуковый шест и покачал им, как фокусник, раскрывающий секрет своего трюка. Вместо того чтобы взобраться на высокую пальму, он подошел с шестом к пальме поменьше и постучал шестом по низко висящей грозди кокосов.

Виржини рассмеялась.

– Что? – спросил он невозмутимо. Поймал падающий кокос и катнул к ней. – Не лезть же каждый раз на пальму, учитывая, с какой скоростью ты их выпиваешь. – Подошел, вытер ей подбородок: – Ты выплеснула половину себе на лицо. – Он облизнул пальцы. – К тому же я в отпуске.

Нагнувшись, Джейк принялся орудовать мачете. Она смотрела, как напрягаются мышцы, когда он наносит удары. Терри был на Амаранте двенадцать раз; мрачная история острова определенно не отпугнула Роли. Если бы она и Джейк знали о ней заранее, неужели это помешало бы им приплыть сюда и пережить вот такие моменты? Наверняка есть возможность наслаждаться этим островом, сохраняя уважение к его прошлому. Ей не нужно забывать и не нужно прощать.

К тому времени, как был сбит и вскрыт четвертый кокос, озабоченность улетучилась, растаяла в жизненной силе, исходящей от Джейка, как туман на солнце. Как же она любит его и его способность все исправлять.

Позже тем же вечером, под восходящей луной, они с Джейком поплыли к Стелле и Питу на «Ласточку». Температура упала на благословенные пару градусов ниже дневного максимума, море на якорной стоянке было неподвижно.

Виржини первой выбралась из шлюпки, взяв у Джейка термосумку и кокос, накрытый срезанной верхушкой в качестве крышки.

– Местный эквивалент вина для хозяев, – пояснила она, вручая кокос Стелле.

Кокпит у «Ласточки» был еще меньше, чем у «Путеводной звезды», и пришлось пригнуться, чтобы пройти под низкий навес, который Пит и Стелла соорудили для защиты от солнца в течение дня. На диваны были накинуты узорчатые ткани, а гирлянда светодиодных лампочек создавала расслабляющую атмосферу. Не то чтобы на Амаранте требовались ухищрения, чтобы расслабиться, но получилось красиво.

Виржини села рядом с Джейком и передала ему пиво.

Он потянул за колечко и поднял банку в тосте:

– За хороший день.

Остальные последовали его примеру.

– Здесь каждый день хороший, – сказал Пит.

Джейк откинулся на спинку дивана, обняв Виржини, и она уютно устроилась в сгибе его локтя. За ужином она рассказала ему о каторге. Он уважительно выслушал ее и согласился – да, это ужасно. Затем плавно перевел разговор на что-то другое, и она была рада оставить эту тему.

Джейк отхлебнул пива.

– Сколько раз вы здесь бывали? – спросил он Стеллу и Пита.

Стелла встала и принялась искать что-то в одном из карманов кокпита, доставая то тюбики с солнцезащитным кремом, то эластичные тросы. Дыхание у нее сделалось хриплым.

Виржини подалась к ней:

– Тебе нехорошо?

Стелла вытащила из кармана пластиковый ингалятор и дважды прыснула себе в рот, удерживая лекарство в легких.

– Ничего страшного, просто легкая одышка сегодня. Пройдет. – Подождав пару секунд, села.

Пит забрал у нее тюбики с тросами и сунул их обратно в карман.

– Стелла, который раз мы здесь, четвертый?

Она кивнула.

– От кого вы услышали об Амаранте? – спросила Виржини.

– От Роли, – ответила Стелла. Ее голос