— Эта тварь! — прошипела она. — Нужно догнать его!

— Не успеем, нам нужно к твоей матери.

Она открыла рот — видимо, чтобы возразить — но потом бросила взгляд на Фаэтон. И как-то сразу скуксилась.

— Ладно.

Она еще подошла к оставшимся в живых «комбинезонам» — те уже лечились из своих фиксаторов — потом вернулась к машине.

— Я поведу, — сказала она.

Мы оба подошли к водительской двери.

— Ты не в состоянии, — ответил я.

Чем мгновенно вызвал вспышку.

— Это моя ма…

— Да понял я! Но ты ранена, а дорогу знаю только я. Никто ее у тебя не отбирает…

Гм…

— Или отбирает?

— Не твое дело! — огрызнулась она.

Еще пару секунд постояла, потом все же перешла к пассажирской двери.

Ну хоть так.

Сев за руль, я пару секунд привыкал к ощущениям, прислушивался к тому, что могла рассказать о Фаэтоне Книга. И, кажется, это действительно была не просто машина. По крайней мере, для нее.

Сама Птицкер, сидя рядом, хмурилась.

— Появится хоть одна царапина — ты труп, — предупредила она меня.

— Договорились, — примирительно ответил я. — Включишь двигатель?

Не глядя на меня, она коснулась рулевой панели. Я тут же ощутил растекающуюся вокруг Стихию.

— Поехали

* * *

— Неплохо.

Это было первое слово, которое сказала Птицкер за последние десять минут.

И в голосе, и в выражении ее лица появилась какая-то безмятежность, будто скорость растворила в себе все лишнее.

Даже тон голоса отличался от ее обычного. Появилось в нем что-то… от Лао? Это он всегда так говорил — никакого оценочного восприятия. Только факты.

Тем забавней было, что следующей ее фразой стало:

— Ты умрешь на трассе.

Я бросил на нее взгляд, но девчонка, кажется, даже не заметила.

— Почему?

— Все гонщики так умирают. Рано или поздно.

— Может быть.

Скорость в этот момент приближалась к четырем сотням. Мир вокруг словно застыл, сузив мое восприятие до одной лишь Книги Перемен. Смотреть на дорогу в такой ситуации особого смысла не было — не спасет.

— Мать сказала, что заберет машину, если я не выйду замуж, — сказала Птицкер неожиданно.

Да, непростое у нее время выдалось.

— Он так плох? — уточнил я.

— Я совершенно его не знаю. И я просто не хочу.

Она повернулась к окну, мир за которым замер, превратившись в странное тягучее желе. Так всегда бывает. Чем быстрее движешься ты, тем сильнее начинает запаздывать все, что вокруг.

— Кажется, не только ты этого не хочешь, — заметил я.

Она не ответила, но я чувствовал, что она слушает.

— Помнишь камеры? — продолжил я. — Если бы им удалось, это расстроило бы свадьбу?

В этот раз не сразу, но она все-таки ответила:

— Возможно.

— Почему ты задумалась?

— Мать сказала, что Магнус Филиус хочет этого брака.

Вот это меня удивило. Я еще понимал, что может найтись кто-то, кто пойдет против Птицкеров. Но против Доминиума (7)?

— Тот самый Магнус? — спросил с заднего сидения Бледный.

До этого он сидел тихо и, кажется, даже скорость особо его не волновала. Стальные нервы.

— Да, — ответила девчонка, бросив на него взгляд.

— Ему правда три тысячи лет? — спросил я.

— Бабушка говорила, что да.

После этого снова наступило молчание. Ехать нам оставалось еще минут двадцать. Я пробовал просчитать будущее, но чем ближе мы подъезжали, тем менее удачным мне виделся расклад.

Примерно тогда же Птицкер тоже очнулась от своего транса. Посмотрела на меня раз… другой…

— Что? — спросил я.

— У тебя есть план?

— В процессе, — честно ответил я.

— Я могу сказать, что ты меня вытащил, — предложила она. — Но тебе не поверят. Все равно будут проверки.

Я кивнул. Она явно была не дура и поняла, что своими способностями я не хотел светить. Впрочем, не факт, что я и ей самой мог доверять.

Последние пару минут какая-то мысль у меня в голове крутилась…

Хм.

А что если?..

— Продай мне машину, — предложил я.

— ЧЕГО?!

Ну, начальная реакция и должна была быть такой.

— Не по-настоящему, — уточнил я. — Я заплачу тебе, скажем… один колоннис…

После это даже выражение лица Бледного в зеркале изменилось, а уже на Птицкер и вовсе столбняк на несколько секунд напал.

— Ну ты, конечно, дал, мамкин-бизнесмен. А Башню Птицкер ты за один колоннис не хочешь купить?!

Ну, хотелось бы конечно, но не в этот раз.

За следующие пару минут я плюс-минус объяснил ей идею. Даже после этого выглядела она скептически.

— Это идиотизм, но это может сработать, — протянула она. — Только нужно документы подготовить…

— С этим решим.

Достав мобильник, я набрал Коула.

* * *

— Договор с Викто… С кем?!

Разговор с юристом вышел коротким, но познавательным. До этого я понятия не имел, что на колоннисе можно так виртуозно материться. Идея составить договор «Исключительной сложности!!!» буквально за десять минут показалась юристу… эм… возмутительной.

Но он как ни странно справился.

Потребовал утроения оклада, но справился. При этом начисто раскритиковал все, что мы с Птицкер напридумывали до этого, оставив от нашей идеи в лучшем случае процентов десять. Хотел даже пункт с Фаэтоном исключить, но тут уж я настоял. Видел, насколько это для нее важно.

Затык возник чуть позже, когда выяснилось, что ни у кого из нас с собой нет принтера.

— Агрокомплекс, — вспомнил я.

Заехали. Объяснять, кстати, ничего не пришлось. Напротив, на ресепшене были готовы сделать все, что угодно, чтобы Виктория Птицкер поскорее бы от них свалила. Уже понимали чем, это чревато.

— Теперь ты знаешь мой секрет, Виктория Птицкер, — сказал я, когда девчонка дошла до последнего листа документа. Бумаги она подписывала прямо на улице, на капоте Фаэтона.

На листе содержалась конфиденциальная часть договора. Коул объяснил, что это вполне нормальная практика.

Если на первом десятке фигурировал только житель (1) Михаил Духов — поверенное лицо землевладельца (5) — то на последнем раскрывалось имя того самого землевладельца.