— О Всемилостивая богиня! — сжала меня в объятиях и заверещала Клима, когда я переступила порог нашей комнаты. — Прости меня, прости, я не думала, что зелье окажется таким ядовитым! Это ужасно, прости!

— Ты что, Клима, успокойся! Ты здесь ни при чем. Ты же предупреждала о дозировке, а я не послушала. Это ты меня прости за неосмотрительность, — я пошатнулась от ее крепких объятий.

— Ой, извини, тебе еще нехорошо?

— Нет, все в порядке, просто слабость.

— Тебе нужно отдохнуть. У меня есть чай очень вкусный. Заварим, добавим варенья липового и успокоимся. Канаш с Калтаном тоже приходили к тебе между занятиями, но ты еще не пришла в себя, и их не пустили.

— Ты им рассказала про меня?

— Нет, но, знаешь, я не понимаю, почему ты молчишь. Они так же переживают и хотят тебе добра. Может, они смогут помочь, а ты не даешь им такой возможности.

Я промолчала, не стала отвечать. Климентия не умолкая болтала. Замолчала, лишь когда приготовила чай и вручила мне кружку. Я отпила глоток, по горлу полилось тепло, оставляя на губах сладкий вкус.

— Ну как? — затаила дыхание Клима.

Я засмеялась. Не может она долго молчать.

— Великолепно! — не солгала я. — Спасибо, Клим, ты спасла мне жизнь. Если бы меня вовремя не отвели к лекарю и профессор…

— Это не я, Анна! — взмахнула руками соседка.

Я недоуменно на нее взглянула.

— Когда утром ты не проснулась, я стала тебя будить. Ты не реагировала. Я растерялась. В этот момент постучали, я открыла, на пороге стоял профессор Арк. Он спросил, где ты, а я в слезы… В общем, он меня оттолкнул и влетел в комнату. Не знаю, как понял, что с тобой, но сразу зашептал непонятные слова тебе на ухо. Ты застонала, подала признаки жизни. А уже после того, как он отнес тебя в лазарет… Вернулся и стал расспрашивать меня о случившемся. Мне пришлось выложить все, что знаю. Прости, — всхлипнула Клима.

— Не извиняйся, ты не виновата. — Я пересела к ней ближе и обняла подругу.

Интересно, зачем приходил Арк? Решил добить меня своими оскорблениями или уже тогда догадался про лабораторию? Как бы то ни было, его приход был весьма кстати.

В окно постучали.

— Что это? — отстранилась от меня Климентия.

— Не знаю, может, птица ударилась?

Я подошла к окну, раздвинула шторы и отскочила в испуге. За стеклом виднелась макушка и глаза Канаша.

— Открывайте, девочки, — зашептал оборотень.

Клима заулыбалась, хихикнула и открыла задвижку, впуская братьев в комнату. Сначала влез Канаш, следом Калтан. Близнецы выпрямились, расправили плечи, и у нас сразу стало тесно.

— Как вы сюда забрались? — спросила я. — Это же третий этаж.

Великаны расплылись в улыбке.

— Это всего лишь третий, Анна! — еще шире улыбнулся шустрый. — После восьми вечера мальчиков не пускают к девочкам в общежитие. Так что нам пришлось немного импровизировать.

Канаш подошел к Климентии и чмокнул ее в макушку. Подруга смутилась от такого внимания, оказанного при посторонних, но отталкивать парня не стала.

— Что с тобой случилось? — Прямолинейный Калтан не стал скрывать суть их визита.

— Климентия отказалась нам рассказывать, — щелкнул ее по носу Канаш.

— Конечно. Если захочет, она сама расскажет, — фыркнула Клима.

Она отошла от оборотня и направилась к шкафу. Достала еще две кружки и стала заваривать чай для братьев.

Ребята затихли. Калтан просто стоял, загораживая дневной свет из окна, а Канаш наблюдал за Климентией. Не хватало, чтобы они из-за меня ссорились. Я знаю, как Канаш умеет уговаривать, но соседка не поддалась на его провокации.

— Я не хотела говорить, да и Клима знает не всё, — тихо произнесла себе под нос.

— Почему? — спросили близнецы.

— Как не всё? — добавила Клима.

— Стойте, подождите… — Я сделала глубокий вдох, выдох. — Я не хотела говорить, потому что боялась.

На меня уставились три пары недоумевающих глаз.

— Чего? — не выдержала соседка.

— У меня проблема, беспокоят головные боли.

— Это я знаю, поэтому и приготовила для тебя зелье, из-за которого ты и попала в лазарет, — в одну секунду проболталась подруга. — Ой, прости…

— Ничего, парни тоже должны знать, — грустно улыбнулась я Климе. — Да, только ты не знаешь, что боли, они… В общем, когда я была подростком, у меня в голове появились голоса. Они ужасные, злые, переполнены ненавистью, иногда скорбью, желанием мести… Иногда они молят о помощи. Мне постоянно холодно, и это невыносимо. Днем можно немного расслабиться, а ночи мучительны, и без подавляющего зелья я окончательно свихнусь.

Климентия и парни стояли молча, не перебивая меня. После того как выговорилась, я пыталась унять дрожь в руках, сжимая ладони. Ожидание реакции на мой монолог затягивалось. Мне не хватало смелости поднять глаза на друзей.

Первым заговорил Калтан:

— Не пойму, а чего ты боялась?

Главное, что их заинтересовало, это чего я боялась? Правда? Не то, что я сумасшедшая, которая провела несколько лет в пансионе? Живущая отшельником и сторонящаяся людей?

— Наверное, что меня не поймут?

— Ерунда! — воскликнул Канаш.

— Так вот откуда столько мыслей у тебя в голове. Они не твои! — констатировала Клима.

Ко мне подошел Калтан и приобнял за плечи.

— Мы о таком никогда не слышали, но если есть ответ на то, что с тобой, мы его найдем, — уверенно произнес старший из братьев.

Из-за накала эмоций, страха, что меня не поймут, отвергнут, и из-за облегчения, что этого не произошло, я дала волю слезам радости.

— Ну что ты, милая, — подошла Климентия и тоже обняла меня. — Перестань, мы с ребятами тебя не оставим.

— Сто процентов, штырь мне в зад! — выпалил Канаш, и все разразились смехом.

Мы с друзьями еще долго сидели за столом, говорили, придумывали план действий. Климентия заваривала чай и разливала его по кружкам. Канаш шутил, всячески пытаясь поднять мне настроение. Впервые за несколько лет я не чувствовала себя одиноко. Нас с Климой временно отстранили от учебы, но ведьмочка неоднократно повторяла, что поступила бы так же, что она не смогла бы отказать мне и приготовила бы зелье. Я просила у нее прощения за свою неосмотрительность, а у парней за то, что воспользовалась костюмом без