— Очнулись, — недовольно произнес кто-то, и только тогда я заметила стоящего возле окна некроманта.

Злой, с нахмуренными бровями и сложенными на груди руками, он строго смотрел на меня.

— Где я?

— В лазарете, — ответил профессор.

Во рту пересохло, веки тяжелые, а голова туго соображает.

— Рассказывайте, как вы додумалась принять это, — в руке Арка появился пузырек с зельем.

Я дернулась, намереваясь забрать его, но профессор меня остановил.

— Даже не думайте, эту отраву я оставлю себе. А вы начинайте, я слушаю, — спокойно, но с долей раздражения продолжил профессор.

— Что начинать?

Арк давил меня взглядом, а я начинала осознавать, как сюда попала.

— Это мое успокоительное, оно безвредно, просто я превысила дозу.

— Успокоительное?

— Да, у меня был трудный день. И что?

— Не морочьте мне голову. Вы собирались покончить с собой из-за того, что я вам нагрубил, — как бы между прочим сообщил профессор.

— Что за глупости! — вырвался у меня смешок.

Он это серьезно? Думает, я настолько малахольная, что отдам душу богам из-за его несправедливых обвинений? Ну уж нет.

Арк скривился и отвернулся к окну.

— Профессор это действительно мое успокоительное и оно мне необходимо.

— Для чего? — не отступал упрямый, разглядывая дерево за окном.

Я глубоко вздохнула.

— У меня головные боли, и я принимаю по капле зелья каждый день. Оно абсолютно безвредно, — пыталась достучаться до некроманта.

Он стоял молча, не оборачиваясь. Что еще сказать, я не знала. Рассказывать о голосах точно не собиралась, это верный путь обратно в пансион, а туда я ни за что не вернусь. В комнате повисла тишина. Арк ждал продолжения, а я упорно молчала.

— Значит, так, — наконец он обернулся и посмотрел на меня, — не хотите говорить, не надо. Ваша соседка будет наказана за использование запрещенных трав, а вы…

— Нет, что вы! — вскочила я с кровати и пошатнулась от слабости в ногах. — Климентия ни при чем, это все мое, и делала я зелье сама. Клима, она не виновата совсем! — Я замотала головой в страхе за подругу.

— Хотите сказать, вы надели вызывающий костюм, проникли в лабораторию, не имея при этом доступа туда, и ко всему прочему приготовили запрещенное зелье?

Как он может вот так говорить, спокойно и отстраненно? Как статуя, не выражая и толики эмоций. Заставляя чувствовать себя негодяйкой, совершившей преступление века.

— Вы понимаете, что это грубейшее нарушение правил академии?

Конечно, я все прекрасно понимаю. Опустила плечи, поникла, но отступать было некуда. Климу ни за что не выдам. Она мне подарила надежду в жизни и целый месяц тишины.

— Да, — склонила я голову еще ниже. — Какие меры будут приняты? Расскажете отцу? Исключите из академии? — бормотала я, уже представляя, как собираю вещи.

Опять однообразные, скучные дни в одиночестве среди белых стен и с серым камином. Не думала, что мне так необходимо общение и что возвращение в родные стены меня так расстроит.

— Решение будет принято ректором академии, вам о нем сообщат. — Некромант направился к выходу.

— Стойте, отдайте мой пузырек! — спохватилась я.

— Вы наглая особа, эйта Анна, вам не кажется? — Он взялся за ручку двери. — Да, кстати, Климентия Вир призналась, что зелье готовила она. — И профессор скрылся за дверью.

Я осталась стоять посреди комнаты. В голове — непонятные, скачущие мысли. Меня угнетало неизвестное будущее, исключение из академии и дальнейшая мрачная жизнь. Как быть без зелья? Зачем Клима выдала себя и что с ней теперь будет? Я села на кровать, закрыв лицо руками.

Слабость в теле еще чувствовалась, меня качало в стороны даже сидя. В лучах солнца плавали пылинки. Я легла, свернувшись, наблюдая за их хороводом. В какой-то момент провалилась в глубокую дрему, где-то между сном и реальностью, когда понимаешь, что спишь, но при этом осознанно думаешь, перебирая мысли и подсознательно ища выход из создавшейся ситуации.

Я представила, как отреагирует на все родители. Так и вижу, графиня с повязкой на лбу, просит служанку махать на нее веером. Вздыхает, страдает и просит отца вразумить упрямую дочь. Матильда возмущается, говорит, что теперь еще долго не отмыться от позора в высшем обществе и что отец должен заплатить профессору Арку и ректору за молчание. В итоге граф меня наказывает и сажает под домашний арест до самой свадьбы. Полный и бесповоротный провал. Зелье отобрали, Климентии, скорее всего, ограничат доступ в лабораторию или, того хуже, исключат из академии. Как быть? Что делать? Чуть больше месяца нормальной жизни, и моя оплошность с зельем привела к краху.

Как я не заметила, что выпила лишнего, как? Да разве тогда я вообще что-то понимала? Я была возмущена поцелуем и вдобавок выслушала в свой адрес столько нелицеприятных слов от некроманта. Чтоб его…

— Эйта Каллийская? — прозвучало рядом, и я открыла глаза. — Здравствуйте, — передо мной стоял пожилой мужчина невысокого роста, с доброй улыбкой. — Как вы себя чувствуете? Ничего не беспокоит? — вежливо спросил пришедший.

— Спасибо, все хорошо.

— Я Клейд, ваш целитель. Ну и задали вы нам задачку, эйта. Если бы не Дар-Кан, мы бы вас потеряли, — пожурил меня целитель. — Дайте-ка я вас осмотрю.

Он подошел ближе и стал проводить ладонями вдоль моего тела, не прикасаясь. По коже пошла теплая волна, но это почти сразу прекратилось.

— Все в порядке, яд полностью вышел, однако вам лучше поберечь себя. — Клейд деликатно похлопал меня по плечу. — Можете вернуться к себе в комнату.

— Вы сказали, если бы не профессор Арк, меня бы не спасли?

— Да, профессор держал вашу душу крепко, пока выводили яд. Знаете, вам не стоит так расстраиваться. В жизни много хорошего. Отдавать себя в руки богов вам еще рано.

Ну, вот и этот милый старичок думает, что я собиралась свести счеты с жизнью.

— Ладно, милая, мне пора к другим хворающим. Ах да, меня просили передать, что вам запрещено покидать пределы академии до выяснения вашей участи. Так что вам лучше вернуться к себе.

Целитель вышел, и я не стала задерживаться. Встала, оправила мятое платье. Взглянула на себя в маленькое зеркальце на стене. Бледная, темные круги под глазами, волосы взъерошены и сбиты на сторону. Красавица,