еще. «Нет, с дверями у меня точно не ладится», — подумала я. И где, по-вашему, я должна оставить документы? Прямо здесь, под дверью, в коридоре? Сильнее дернула дверную ручку, в замке что-то дзынькнуло, и дверь отворилась. Я снова постучала и, не услышав ответа, прошла внутрь. Небольшая комната с одной кроватью, шкафом и столом. Загроможденные полки с книгами, разбросанные листы бумаги, исписанные корявым почерком, и куча одежды — полный бардак. За шкафом что-то скрипнуло.

— Профессор Арк, вы здесь? — заглянула я за шкаф и замерла.

Там, за прозрачной перегородкой, стоя спиной ко мне, принимал душ профессор. Он растирал воздушную пену по плечам. По мере того, как пена стекала с высокой фигуры преподавателя, открывалось все больше обнаженного тела. Плечи, длинные жилистые руки, широкие лопатки. Мелькнула мысль, что он не худой, каким кажется в своей черной мантии. Поток воды увеличился, полностью смывая пену и открывая вид на узкие бедра. Я зажмурилась, однако сразу раскрыла глаза, не поняв мелькнувший перед глазами узор. По всей спине, задней поверхности рук и ног некроманта блестели шрамы. Но не просто порезы, а специально вырезанные на коже знаки. Небольшие, разной формы, глубины и четкости. Зарубцевавшиеся раны рванными линиями покрывали тело Арка. Из-за этого ужасающего зрелища я прикрыла рот рукой и выбежал за дверь.

Оперлась о стену в коридоре, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Жуткая картина так и стояла перед глазами. Папка выпала из рук, и я подскочила в испуге.

— Кошмар, так и заикой можно остаться, — пробормотала я, поднимая документы. Покрутила в руках мягкий тканевый переплет, глубоко вздохнула, успокоила нервы и вновь постучала к Арку.

— Войдите, — прохрипели за дверью.

Профессор уже вышел из умывальни и теперь стоял возле окна в длинном халате, выставив одну ногу вперед, правой рукой упираясь в бок, чем сразу напомнил мне моего молчаливого друга, в особняке Калийских. Такой же безмятежный, спокойный, знающий все обо всех. Смотрит прямо в тебя, в самую суть твоих страхов и сомнений. Добрый друг, готовый ночи напролет слушать все мои истерики и споры самой с собой. Мне так захотелось все ему рассказать, пожаловаться на маркиза, на его непозволительное поведение. Но из памяти не уходили ужасные шрамы на теле профессора. Страшно представить, кто это с ним сделал.

— Вам просили передать бумаги, — наконец отмерла я.

Арк обернулся, и мы встретились взглядами. Серые глаза вспыхнули устрашающими искрами. Брови сошлись на переносице, словно я в чем-то провинилась. Он медленно подошел, не отводя от меня пронизывающего взгляда. Забрал папку из моих рук и при этом на удивление ровным голосом спросил:

— Снова вы? — нахмурился еще больше.

— Извините? — не поняла его я.

— Вы, студентка Каллийская, вызывающая особа.

— Что? — Я изумилась, и все доверие к нему моментально развеялось.

— Да, вы без конца попадаете в сомнительные ситуации.

У меня от удивления глаза увеличились вдвое, а профессор продолжал:

— Засыпаете на занятиях, ввязываетесь в драки с другими студентами и огрызаетесь с преподавателями. Разгуливаете с близнецами в костюме, которому могут позавидовать именитые куртизанки…

Я задохнулась от такого возмутительного хамства, а некромант, не повышая голоса, говорил:

— Затем вы уединяетесь с человеком, который вскоре станет мужем вашей сестры. Мало того, подглядываете за преподавателем в его комнатах.

Мои щеки загорелись огнем, не знаю, от чего больше: от того, что именно он застал нас с Реем, или от того, что знал, что я видела его обнаженным.

— В следующий раз, когда соберетесь подглядывать, а затем сбегать, закрывайте дверь. Знаете ли, сквозняк, дует, — хмыкнул профессор.

Дальше все было очень быстро, моя реакция была мгновенной. Я замахнулась и, не осознавая последствий, с размаху ударила некроманта. Хлопок! Руку обожгло, а профессор в удивлении замер.

Минуту спустя я стояла на улице, и гневу моему не было предела. Хам, негодяй, надутый павлин! Как он мог вообще подумать, что я с Реем… О богиня! Говорил так, словно я сама приставала к маркизу. Ладно, не скрою, подглядывала за ним самим, за профессором то есть, но это было не специально! И когда это я огрызалась с преподавателями? А костюм братьев — это высокомагическое изобретение, между прочим, а не костюм куртизанки!

— Дует ему, сквозняк… — шипела, как змея, себе под нос, злясь и уже пиная дверь в свою комнату.

В умывальне журчала вода. Оттуда долетел голос Климентии:

— Анна, это ты? Я скоро выйду.

Не обращая внимания на слова соседки, я достала бутылочку с черным содержимым. Выпила очередную дозу зелья и рухнула на постель.

Глава 12. Открытие тайны

Уснула я мгновенно — провалившись в пустоту. Меня перестало мутить от поцелуя Рея, перестали возмущать несправедливые слова некроманта. Я ушла глубоко в темноту и бесчувствие. Оставила позади все, что меня беспокоило, погрузилась в сладкое забвенье. Пустота убаюкивала, напевала, уговаривала срастись с нею в единое целое. Обволакивала и утешала, отстраняя меня все дальше от реальности. Неожиданно я вздрогнула от резкого толчка. Меня подбросило и перевернуло. Тьма разозлилась. Стиснула удушливой и тягучей массой. Когти ее острыми концами вцепились в мою душу. Стало страшно. Я дернулась в попытке вырваться из темного плена. Меня скрутило сильнее. Длинные щупальца тянули на дно хаоса. Снова толчок, звон в голове. Тьма шипит, вгрызается сильнее. Она хочет меня себе, не хочет меня отпускать.

— Дурная девчонка! — слышу гневные слова.

— Она много выпила… — плачут рядом.

Снова меня тащат в разные стороны, разрывают на части. Проваливаюсь на дно, в липкую гущу, успокаиваюсь, а меня вновь тянут обратно. Хочу, чтобы оставили меня в покое, дали тишины, умиротворения и неги в мягкой глубине мрака, не возвращали в болезненный свет. Резкая, невыносимая боль врывается в сознание. Стучится, пульсирует в голове. Завывает, не давая отвлечься от своих жалящих игл. Сколько длилась мое мучение, не знаю. Очнулась я от голосов.

— Ты думаешь, не стоит пока сообщать? — Встревоженный голос ректора окончательно привел меня в чувство.

— Нет, Гила, дай разберусь, в чем дело. Может, после.

— Как знаешь, но не затягивай.

Дверь скрипнула и закрылась.

Я с трудом разомкнула веки. Увидела белый потолок и стены, и меня замутило. Резко подскочила и прижалась к спинке кровати. Комната напомнила пансион. Так же пусто и бездушно. В моей спальне дома серый камин и шторы с бабочками, а здесь пусто.