Калтан предложил рассказать о моей ситуации ректору или хотя бы довериться Арку. Я категорически отмела этот вариант. Объяснила тем, что им положено сообщать о таком семье. А если отец об этом узнает, решит, что мой недуг снова вернулся, и, так как в прошлый раз пансион помог, снова отправит меня туда. А туда я ни за что не вернусь.

Братья ушли к полуночи. Выпрыгнули в окно и спокойно зашагали к своему общежитию.

— Началось? — спросила соседка, догадавшись по моему лицу, что голоса вернулись.

— Да.

Климентия подошла, прикоснулась руками к моей голове. Зашептала. Боль немного отпустила.

— Спасибо, — грустно улыбнулась я подруге.

— Постараюсь завтра пробраться в лабораторию и сделать новое зелье. Потерпи до утра.

— Что?! Нет! Даже не вздумай этого делать! — испугалась я. — Тебе и так досталось по моей глупости. Не вздумай, слышишь!

— Но как ты будешь! — настаивала Клима.

— Если станет совсем плохо, сама сделаю. В конце концов, в городе найду травы и договорюсь об их приготовлении.

— Но нас не выпускают за пределы академии и неизвестно, сколько еще будут разбираться.

— Не знаю, что-нибудь придумаю, но тебя и ребят впутывать не буду!

Спать мы улеглись вскоре после того, как я убедила Климу, что мне намного лучше. У самой же в голове был апокалипсис. Боль вновь набирала обороты, а тело бил озноб.

Стрелка магчасов перешла за полночь. Климентия мирно сопела, уткнувшись в подушку. Лежать на кровати и притворяться, что у меня все хорошо, стало совсем невыносимо. Боясь разбудить подругу, я медленно натянула поверх ночной рубашки теплое платье, просунула ноги в ботинки и вышла за дверь.

Навалилось ощущение безнадежности и несправедливости судьбы. Блуждая по своему третьему этажу, я незаметно для себя спустилась на второй, прошлась по нему, спустилась на первый. Измерила шагами длину коридора, чтобы отвлечься. Посчитала окна, прикинула высоту потолка, провела пальцами по всем стенам. Ничего не помогало. Наплевав на правила, вышла на улицу. Холодный ветер дунул в лицо, и я поежилась, запахивая на себе накидку.

Опустив голову, прибавила шаг и свернула к парку. В отдалении от общежитий и учебных корпусов разрыдалась. Я сожалела о своих поступках, о ссоре с сестрой. Возмущалась действиями Рея, злилась на некроманта. А больше всего не понимала, за что со мной так боги.

— Я не могу, не могу так больше! Слышите, вы! — кричала я в небо.

Звезды не отвечали. Мигали безжизненными белыми точками, не понимая причин моего горя.

— Богиня Ора, ты не можешь так! Ты же всем помогаешь. Я не вытерплю больше. Если для меня нет спасенья, пусть Всекарающий Ар заберет меня! Избавит от мучений!

Но снова в ответ — лишь мерцание холодных звезд.

Ветер шумел, бросаясь на кроны деревьев. Из-за редких желтых фонарей на землю от стволов и ветвей падали кривые черные тени. Весь мир, казалось, был глух к моим мольбам. Застыл в ночной тишине, лишь косился на меня, словно осуждая.

— Чтоб вас всех! Бездушные! — закричала я в пустоту.

— Вы снова ругаетесь?

Я обернулась. Чуть в стороне возвышалась темная фигура Дар-Кана Арка. Засунув руку в карман длинного пальто, выставив ногу вперед, он смотрел на меня.

— Вы покинули общежитие в ненадлежащее время…

— И что? — перебила я его. — Выгоните меня из академии?

На мой язвительный вопрос некромант не ответил, только слегка склонил голову на бок.

— Со мной все в порядке и сбегать я не собираюсь, — сказала я. — Можете не волноваться.

Бежать точно было некуда да и незачем. Скорее всего, родителям уже сообщили о происшествии, и меня ждет незавидная участь. Да что там, все и так хуже не придумаешь. Голоса как с цепи сорвались, словно мстят за месяц тишины. Эмоции бьют через край. Злоба, ужасающее желание смерти, страх, обреченность… Я уже не отличаю своих чувств от тех, что заполнили мою душу.

Профессор приблизился, я отвернулась.

— Я уже возвращаюсь, идите, профессор, — отерла слезы рукавом.

— Что с вами происходит?

— Ничего, — отмахнулась я.

— Послушайте, студентка, — повысил голос Арк, — мне некогда вытирать носы девицам, у которых проблемы в любовных вопросах. Идите к себе немедля!

— Что?! Вы о чем вообще говорите! — обернулась я.

— Это очевидно. От неразделенной любви вы решили покончить с жизнью.

«Что за ерунду он несет?»

— Если маркиз вам нравится, это еще не причина так поступать.

— Вы в своем уме, профессор? Замолчите! Как вам вообще это пришло в голову? У меня проблемы куда более ощутимые. Верните мне мое зелье, слышите! — подлетела я к нему. — Оно мое! Оно нужно мне! Понимаете? — заглядываю в глаза Арка, а из-за слез все расплывается. — Я не могу больше терпеть, это невыносимо. Голова болит, а эти чудовищные голоса меня мучают, мучают! Слышите? Ничего вы не слышите. Они разъедают меня изнутри своими мыслями, своими желаниям. Это невыносимо!

Арк молчал, время от времени морща лоб. Затем стал осматривать что-то за моей спиной, потом и вовсе обвел глазами парк. «Хм… Ну да, конечно, ищет подмогу. Студентка свихнулась, и что с этим делать, он не знает».

— Что, планируете побег, профессор? — истерично засмеялась я. — Идите, — махнула рукой, — сообщите ректору о сумасшедшей студентке. Он расскажет моим родителям, и меня отправят в так любимый мной пансион. А знаете что? Я туда не вернусь. Ни за что. Ясно вам? Я лучше сбегу, а может, и жизни себя лишу, и пусть все думают, что из-за любви. Понятно вам?!

— Помолчите уже! — прикрикнул Арк.

Я замерла. Некромант к чему-то прислушивался, разглядывая пустой парк. Внимательно обвел взглядом окрестность. Прищурился, словно кого-то высматривая в темноте.

— Умерших нет, — спустя несколько минут проговорил он.

— Что?

— Вы не некромант, и это не души мертвых вас беспокоят, — уверенно сказал Арк.

«То есть он сейчас проверял, есть ли рядом призраки, а вовсе не пытался улизнуть?»

— Тоже мне новость. Будто я не знаю. Призраков не существует. Думаете, меня не проверяли? Я несколько лет провела с высшими магами, светилами лекарского мастерства, и некроманты среди них тоже были. Так что, профессор, вы не открыли ничего нового. А зелье, приготовленное Климентией Вир, единственное мое спасение от недуга. Она та, кому удалось помочь мне. И я прошу, чтобы этот ее поступок не отразился на ее учебе, она