– Можете. Но вы забыли о полиции.

– У мамы нет претензий к этому типу. – Он кивнул в сторону оставшейся позади палаты. – И значит, они могут закрыть дело со спокойной совестью.

Мирослава пожала плечами и сказала:

– Лично я не собираюсь ворошить ваше осиное гнездо.

– И на этом спасибо, уважаемая Мирослава Игоревна.

«Успел отчество моё узнать», – усмехнулась про себя Мирослава.

Молча кивнула Докучаеву, села в машину и тотчас укатила.

Докучаев же тотчас позвонил своей матери и проговорил нежным голосом:

– Мама, дело улажено. Со стороны Волгиной неприятности нам больше не грозят.

– Надеюсь, ты ей не угрожал? – раздался встревоженный голос Серафимы Аркадьевны.

– Ну что ты, мама, – ответил сын с прежней ласковостью, – я же не идиот какой-то. Таким, как эта Мирослава, угрожать – напрасный труд, скорее, добьёшься обратного эффекта. А так, я привёз её в больницу, где лежит Санёк, дал ей с ним пообщаться. Она убедилась, что с парнем всё в порядке, и успокоилась. Сам же я надеюсь, что у него хватит ума сразу после выписки уехать домой.

– Может, позвонить его родителям? – спросила мать.

– Я думаю, что с ними свяжется кто-то из его друзей, с подачи, разумеется, детектива.

Докучаев не ошибся. Именно так и поступила Мирослава.

Она позвонила однокурснику Саши, номер телефона которого получила от него в палате, и предложила парню встретиться. Он тотчас же согласился примчаться туда, куда она скажет.

Мирослава, в свою очередь, спросила, а где встретиться удобнее ему. Он смущённо признался, что в сквере, который через дорогу от студенческого общежития.

Через час, зайдя в сквер, она увидела на скамейке возле фонтана худенького парня. Как ни странно, он сразу догадался, что звонила ему именно она.

– Вы Мирослава? – спросил он, шагнув ей навстречу. – А я Вова. Где Саня?

– Ваш друг попал в неприятную историю. Сейчас он долечивается в больнице, и скоро его выпишут.

– Что случилось? – Парень вскинул на неё пронзительно-голубые глаза.

– Думаю, что Саша вам сам обо всём расскажет.

– Но его родители буквально обрывают мой телефон.

– Именно поэтому Саша и просил меня сказать вам, что у него всё хорошо. Скажите родителям, что он скоро с ними свяжется.

– Я скажу, – пообещал Вова.

– И ещё, – Мирослава вздохнула и продолжила: – Я думаю, что вашему другу лучше вернуться после выписки из больницы домой.

– А как же институт? – удивлённо спросил Вова.

– Пусть переведётся на заочный. – Она не стала пугать и без того перепуганного парня словами, что крутились у неё на языке: «Целее будет».

Глава 15

Вернувшись домой, Мирослава почувствовала, что аппетит у неё полностью отсутствует. Можно было предположить, что на её настроение негативное воздействие оказало общение с Докучаевым. Но это навряд ли. С кем ей только не доводилось общаться за время работы следователем и частным детективом.

Хуже всего она переносила предательство и трусость. Но её никто не предал. Разве что Санина трусость. Но парень уже заплатил за неё. А учёбу свою при желании и заочно завершит.

Значит, дело всё-таки в другом. В том, что опять не удалось уцепиться за кончик ниточки, и неизвестно, как распутывать клубок кровавых преступлений. Кто знает, может, именно в этот момент стрела лучника снова летит, чтобы пронзить чьё-то незащищённое сердце.

Именно из-за этого кусок ей в горло не лезет, несмотря на витающие на кухне соблазнительные ароматы.

Чтобы не огорчать Мориса, она сказала, что сильно устала и ограничится только чашкой чая, а потом пойдёт и приляжет.

Он не стал возражать. Даже посетовал:

– Этот безобразник Шура поднял вас ни свет ни заря.

– Да, – не стала отрицать она, – если бы не Шурка, я бы ещё часочек поспала.

Мирослава намеревалась перед сном немного почитать. Она на ощупь пошарила по полкам, вытащила книгу и только потом включила ночник. В её руках оказались стихотворенья её тёти Виктории. Книга была с красивым тиснением золотом по плотной зелёной обложке. Стихотворений в книге было пятьдесят, но количество страниц увеличивалось из-за того, что к каждому стихотворению прилагалась дивная картинка, написанная рукой художницы Лидии Заречной.

Мирослава познакомилась с этой художницей, когда расследовала дело «Влюблённый убийца». В кисти Лидии она влюбилась чуть ли не сразу. Но большой дружбы у детектива и художницы не получилось, несмотря на то что Лидия всё это время продолжала оставаться подругой её тёти.

Мирослава вспомнила, что у Лидии Заречной вроде бы был роман с оперативником Дмитрием Славиным, к которому также была неравнодушна коллега Славина Любава Залеская.

«Интересно, чем у них там всё завершилось? Или ещё не завершилось», – промелькнуло в её голове и тут же испарилось.

Она раскрыла книгу наобум и стала читать вслух:

– Как странно, что в непрочном мире

Я думаю о Вас.

Мне кажется, вселенной шире

Лазурный эллипс глаз.

И Ваше трепетное имя,

Мгновенный блеск зрачков

Мне кажутся непостижимей,

Чем глубина веков.

Кот Дон подошёл к ней и стал тереться об ноги.

– Нравится? – спросила Мирослава.

– Мр! – донеслось снизу.

– Мне тоже, – ответила хозяйка и спросила кота: – Дон, как ты думаешь, о ком думала тётя, когда писала эти стихи?

Кот продолжал молча тереться о её ноги.

А Мирослава продолжала размышлять вслух:

– Не факт, что об Игоре. Знаешь ли, писатели и поэты – очень странные существа. Неведомо, кто вдохновляет их на строки, которыми потом зачитываются многие поколения. Хотя, возможно, что тётя в момент написания этих стихов думала о дяде.

Сама же она почему-то подумала о Морисе, о его прекрасных переменчивых глазах, которые вобрали в свою палитру все оттенки голубого. А порой бывали почти серыми или пронзительно-синими. Но такими они были редко.

– Очень редко, – произнесла вслух Мирослава.

Поставила книгу на место и легла спать. Дон тотчас запрыгнул на кровать и, прижавшись к её щеке своей пушистой мордочкой, сладко замурлыкал.

* * *

Наступившее утро было тёплым, солнце с самого раннего часа разливало щедро на землю свои сияющие золотом лучи. То ли оно забыло, что уже осень, то ли перед наступлением настоящих холодов решило преподнести людям подарок в виде нескольких по-летнему тёплых дней.

Мирослава мысленно поблагодарила наступившее утро и спустилась вниз. На кухне её уже ждал вкусный полезный завтрак в виде творожной запеканки и лёгкого фруктового салата. Отказываться от него она, к полному удовлетворению Мориса, не стала. Съела всё до последней ложки и запила крепким чаем без сахара.

Поблагодарив Мориса за вкусную еду, она перед тем, как выйти из дома, пообещала:

– Постараюсь сегодня вернуться раньше, чем вчера.

– Это было бы замечательно, – отозвался он, провожая её до двери любящими глазами.

Доехав до магазина, в котором работал менеджером Никита Юрьевич Пронин, Мирослава оставила свою лёгкую куртку в машине и направилась к дверям магазина в джинсах и джемпере тёмно-зелёного цвета. Наряд её выглядел строго, почти официально. А цвет джемпера придавал её глазам ещё большую яркость и глубину.

Детектив оглядела снующих по залу продавцов-консультантов и, не заметив среди них ни одного похожего на изображение Пронина в социальных сетях, подошла к тому, что был ближе, и, развернув перед его глазами удостоверение, сообщила:

– Мне необходимо срочно поговорить с Никитой Юрьевичем Прониным.

– Вы, наверное, из-за того наезда на него самокатчика, – проявил догадливость парень.

– Совершенно верно, – не стала спорить Мирослава.

– Никита говорил, что он забрал своё заявление обратно.

– Так дела не делаются, – строго проговорила Мирослава, – сегодня подал, завтра взял.

– Я ему говорил то же самое, – признался сослуживец Пронина, – тем более что Никита продолжает заметно хромать. Ему и лечение всё ещё проводят.

– То есть он по-прежнему на больничном?

– Нет, Никита работает, но отпрашивается на процедуры. Наш заведующий – человек сознательный и входит в положение своих подчинённых.

– Понятно. То есть вы не знаете, где я могу найти Никиту сейчас?

– А вы позвоните ему! – вскинулся парень и продиктовал ей номер мобильника Пронина, который у неё и без того был. Просто Мирослава хотела