– Не смейте! – закричал он. – Вы не имеете права!

Мирослава и сама знала, что права у неё такого нет, и нарушать закон она не собиралась. Блефовала, надеясь, что у девицы, скрывающейся в квартире Пронина, не выдержат нервы.

Её расчёт оказался верным, девушка с криком вбежала на кухню.

– Никита! Никитушка! – и плача бросилась к нему.

Кое-как с её помощью Пронин поднялся на ноги. Опираясь на трость и плечо спутницы, доковылял до стула и тяжело опустился на него.

– Зачем вы мучаете его? – Девушка бросила на Мирославу разъярённый взгляд.

– Для начала давайте познакомимся, – спокойно проговорила Мирослава, – я частный детектив Мирослава Волгина.

– Я Юлия Павлова – девушка Никиты.

Пронин тем временем глухо ахнул:

– Частный!

– Совершенно верно, я же показывала вам своё удостоверение.

Смысл слова «частный» дошёл и до Юлии, она покраснела, как спелый помидор на солнечной грядке, и закричала:

– Тогда что вы делаете здесь? Мы на вас жаловаться будем!

– Жаловаться на меня? – скучным голосом проговорила Мирослава. – Только не в вашем положении, милая Юлия.

– Это ещё почему? – этот вопрос девушка задала шёпотом.

Мирослава проигнорировал ее и предложила:

– Может, сразу вызвать полицию?

– Зачем? – спросили влюблённые упавшими голосами.

– Затем! – отрезала Мирослава. И добавила: – Неплохо также пригласить прессу.

– Прессу-то зачем? – вырвалось у Никиты.

– Как зачем? – Мирослава всплеснула руками, демонстрируя крайнюю степень удивления. – Их читателям будет весьма интересно прочитать душераздирающую статью о том, как покалечившая человека преступница прячется в его доме.

– Я не прячусь, – всхлипнула Юлия.

– А что же вы тогда здесь делаете?

– Я пришла повиниться перед Никитой, и мы полюбили друг друга. Правда-правда! – Девушка посмотрела на Мирославу честными глазами.

Детектив ответила ей жёстким взглядом и не менее жёсткими словами:

– Теперь из-за таких, как вы, погибают невинные люди! Хотя подстрелить следовало именно вас!

– При чём здесь я? – девушка сделалась белой как полотно.

Проигнорировав её вопрос, детектив спросила:

– Откуда вы узнали адрес Никиты? Ведь, сбив его, вы сбежали!

– Я не сбежала, – пролепетала Юлия, затем призналась: – Да, я испугалась и уехала, но потом испугалась ещё больше того, что ему никто не вызовет «Скорую», и я буду во всём виновата. Я бросила самокат и бегом вернулась на то место, где оставила его. И увидела, что Никиту увозит «Скорая». Сама не знаю зачем, но я остановила частника и помчалась за ним. Там я подождала, пока его проводят в приёмный покой. Зашла, сидела и следила. После чего кинулась к вышедшей медсестре и спросила, как фамилия парня, которого сейчас сюда привезли. Она ответила: Пронин. И только после этого подозрительно посмотрела на меня и спросила: «А вам зачем?» Я ей ответила, что мне показалось, что это мой брат. Но у брата другая фамилия. После этого я поскорее убралась оттуда, а через два дня позвонила, выяснила, где он лежит, дозвонилась в ординаторскую, спросила, как он себя чувствует. Потом время от времени звонила и спрашивала, как он. Однажды мне сказали, что завтра его выписывают. Я пришла с утра и ждала, когда он выйдет. За ним приехало такси. Я сразу же бросилась следом и успела поймать частника. Увидела, где он вышел. На другой день пришла к подъезду и стала звонить во все квартиры подряд, называя его фамилию. Так я и нашла Никиту.

– Представляете, как Юля рисковала? – подал голос Пронин.

– Очень трогательно, – пробормотала детектив, – я сейчас расплачусь.

– Не выдавайте нас, – попросил Никита ослабевшим голосом. – Пожалуйста! Хотите, мы поклянёмся, что Юлия никогда больше не притронется к самокату?

– Я больше – ни-ни, – поспешила присовокупить свои заверения к обещаниям парня девушка.

– Нужны мне ваши клятвы! – фыркнула Мирослава.

– Что же вам нужно? – Никита попытался встать со стула и покачнулся.

Юлия тотчас подхватила его и усадила на место.

– Мне нужно найти преступника, – отрезала Мирослава.

– Но вы же видите, что его здесь нет! – выкрикнул Никита. – Пожалуйста, не выдавайте нас! – он протянул к ней обе руки, выронив при этом трость, которая с грохотом упала на пол и откатилась к ногам детектива.

– Влюблённый идиот! – проговорила Мирослава, подняла трость и вернула её хозяину.

– Вы нас не сдадите? – Он устремил на неё глаза, полные мольбы. А девушка прижала руки к груди, её глаза были полны страха и слёз.

– Я буду следить за вами, – сказала Мирослава и, посмотрев на Юлию, добавила: – Вернее, за тобой! Ты теперь его вечная должница. По гроб жизни! Поняла?

– Поняла. – Девушка быстро-быстро закивала и принялась вытирать слёзы тыльной стороной руки.

Оба влюблённых вздрогнули, когда за детективом закрылась дверь. Хотя закрыла её Мирослава очень тихо.

Глава 16

«Ну что, – подумала Мирослава, оказавшись на улице, – осталось только нагрянуть в гости к Кожевниковым. Надеюсь, что хоть они не пригрели на своей груди того, кто чуть не раздавил их ребёнка».

– Хотя тут может быть совсем иная картина, – проговорила она вслух озабоченно.

Детектив решила не пугать молодую, не так давно ставшую мамой женщину неожиданным визитом.

Она набрала номер Ольги Кожевниковой и, когда та ей ответила, представилась:

– Ольга Геннадьевна, вас беспокоит частный детектив Мирослава Волгина.

– Что-то случилось? – тотчас испуганно спросила Кожевникова.

– Нет, – ответила Мирослава, – надеюсь, что ничего больше не случилось. Но мне нужно с вами встретиться и поговорить.

– Если из-за того случая с самокатом, – начала молодая мама, – то мы с мужем забрали заявление.

– Я знаю, что вы его забрали. Тем не менее кое-что нужно прояснить.

– Хорошо, приезжайте ко мне домой, – женщина быстро продиктовала свой домашний адрес, который и без того имелся у Мирославы.

Перебивать Кожевникову детектив не стала, просто сказала:

– Спасибо, я скоро подъеду.

– Жду. – Ольга отключила связь.

До дома Кожевниковых Мирослава добиралась почти час. Дверь ей открыла Ольга.

– Здравствуйте. Вы Мирослава?

– Да, я детектив Мирослава Волгина.

– Проходите, пожалуйста, – приветливо пригласила хозяйка.

– Ольга Геннадьевна, я должна сразу вас предупредить, что я частный детектив.

– Ну и что? – спросила женщина.

– То, что вы не обязаны со мной разговаривать.

– Я знаю, – вздохнула Кожевникова, – но я также подозреваю, что вы работаете в связке с полицией.

– Почему вы так решили? – Мирослава слегка удивилась догадливости женщины.

– Иначе вы не вели бы себя так уверенно, – ответила Ольга.

Мирослава улыбнулась тому, как плохо граждане знакомы с повадками частных детективов. Уж они-то и изворотливости, и настойчивости порой проявляют гораздо больше, чем законные представители внутренних органов. Но вслух ничего такого она, естественно, произносить не стала.

Кожевникова провела её в небольшую, но уютную, хоть и скромно обставленную гостиную, усадила в одно из трёх кресел, расположенных вокруг журнального столика. Кресла были покрыты гобеленом под цвет соломы, украшенной маками и васильками. Мирослава заметила, что и на диване был гобелен такой же расцветки. На столе в стеклянной вазе стояли маки и васильки, жаль, что ненастоящие.

– Вы посидите, – сказала Ольга, – я сейчас приду.

– Хорошо, – кивнула Мирослава и спросила: – А где ваш малыш?

– Он у мамы, – ответила женщина, – точнее, у мамы мужа. – И она скрылась за дверью.

Мирослава поняла, что, как она и рассчитывала, главы дома и отца семейства Александра Анатольевича Кожевникова дома не было. Слова, которые она заготовила, годились больше для женских ушей. Про Александра она знала, что мужчина был военнослужащим, служил в горячей точке, теперь в отставке. Но навыков своих, надо было думать, не растерял. Хотя сейчас и занимался мирным делом, работал инженером-конструктором на заводе.

Ольга вернулась довольно скоро с подносом, на котором стоял чайник, две чашки, сахарница, вазочки с конфетами и вафлями.

– Извините, не спросила, что вы предпочитаете, чай или кофе. Заварила чай, но, если вы хотите кофе, я сейчас сварю. – Хозяйка бросила на Мирославу вопросительный взгляд.

– Я люблю чай, – ответила Мирослава.

– Ой! – обрадовалась молодая мама. – Как хорошо, что я угадала.

– Действительно, хорошо, – согласилась Мирослава.

Она съела одну вафлю и выпила чашку чая, потом спросила:

– Ольга Геннадьевна, почему вы забрали заявление?

– Так никто же