из животного жира, а Гитлер был вегетарианцем. Вот такой вот маленький, но очень символичный жест. Поэтому Изабелла считала, что, какие бы сложные времена ни переживала женщина, отказываться от косметики она не имеет права.

Алена была настолько поглощена своими мыслями, что даже не заметила долговязый силуэт, прятавшийся в тени соседнего подъезда. А вот Константин, с трудом узнавший в элегантной красивой девушке собственную невесту, вначале оторопел, а затем заметил задумчивый взгляд Алены и легкую улыбку на ее губах.

Впервые в жизни он почувствовал легкий укол там, где у всех остальных людей расположено сердце. А что, если редкие выходы на связь, туманные ответы про сроки возвращения и полное равнодушие к свадебной подготовке объясняются вовсе не проживанием в стане врага, а завязавшимся романом? Константина словно огрели обухом по голове. Алена ему изменяет? Он едва не рассмеялся от нелепости этой мысли и уже собирался окликнуть невесту или же последовать за ней. Но вдруг заметил дорогую тонированную машину, подъехавшую к подъезду, в котором скрылась Алена. Машина остановилась в ожидании чего-то. А что, если это за Аленой?

Костик попытался урезонить самого себя. В этом доме не одна Алена живет, наверняка машина приехала за кем-то другим. Но в то же время что-то внутри требовало, чтобы он понаблюдал за развитием событий.

Полчаса, час ничего не происходило. Притаившись за старой липой, занимавшей половину двора, Константин приготовился ждать. Из дома выпорхнула юная студентка в наушниках, затем вышли две матроны с собачками, потом приехала пара среднего возраста. Женщина направилась к подъезду, а мужчина, выгрузив сумки, куда-то снова отправился на роскошной машине, от одного вида которой у Константина перехватило дыхание. Черная машина по-прежнему не двигалась с места, водитель не выходил.

Вскоре ожидания Костика увенчались успехом. Двери распахнулись, и из них выпорхнула молодая красавица, в которой Костик только с третьей попытки опознал собственную невесту. Забранные в замысловатую прическу волосы, короткое черное платье, плотно облегавшее неожиданно стройную и весьма аппетитную фигуру Алены. Красная помада и каблуки. Почему-то черные туфли с ярко-красной подошвой поразили Костика больше всего. Но не успел он сделать и нескольких шагов в направлении неожиданно преобразившейся Алены, как та скользнула в огромную машину так естественно и непринужденно, словно проделывала это тысячи раз, захлопнула дверь, и машина плавно тронулась с места.

Костик заметался по двору, а затем нелепо побежал за машиной. Но та, мигнув поворотником, свернула налево и влилась в неторопливый поток машин.

Костик заторопился вслед за ней к проезжей части, махнул рукой, и к нему тут же подкатила полуживая копейка, за рулем которой сидел лихой джигит.

– Город знаете? – с подозрением спросил Костик.

– Абижаешь, дарагой, я тут вырос, мамой клянус!

– Вон за тем «мерседесом», там невеста моя, – дрожащим от негодования голосом потребовал Костик.

– Догоним и украдом! – пообещал джигит, лихо газуя.

То дергаясь с места, то резко тормозя, так, что Костика укачало, они следовали за плавно двигающимся «мерседесом».

Вскоре тот свернул с основной дороги и последовал куда-то вглубь жилого массива, а затем и вовсе остановился перед шлагбаумом, который закрывал въезд во двор.

Водитель что-то сказал в переговорное устройство, шлагбаум поднялся, и машина проехала дальше.

– Как туда ехат? – озадаченно поскреб в затылке джигит.

– Дальше я сам, – мрачно сообщил Костик и стал вылезать из машины.

– Слюшай, брат, а деньги?

Следующие пятнадцать минут прошли в отчаянной торговле и закончились полной победой Константина – водитель, распахнув дверь, весьма невежливо выпихнул того на тротуар, плюнув вслед и обдав облаком выхлопного газа на прощание. Откашлявшись, Костик поднялся с прокопченного асфальта и, довольный тем, что удалось сэкономить внушительную сумму (вообще они с ума сошли в этой своей столице), заковылял к шлагбауму. Во двор ему удалось попасть без проблем, и не успел он обрадоваться, как неожиданно натолкнулся на преграду в лице охранника, показавшегося из стеклянной будки и поинтересовавшегося у Костика, к кому, собственно, он направляется.

Тем временем Алена, не подозревавшая о погоне, уже сидела в широком белом кресле возле электрического камина посреди огромной гостиной Александра и не знала, куда ей смотреть. То ли на потрясающий вид на город, открывавшийся из панорамных окон квартиры, расположенной на последнем этаже, то ли на самого Александра, встретившего ее в джинсах, простой футболке и босиком. Он был совсем не похож на строгого красавца из офиса.

Сердце Алены замирало, потому что совершенно ясно было одно – в джинсах и футболке Барышников еще красивее, и вряд ли в этом мире нашлась бы хоть одна женщина, способная перед ним устоять. Он двигался с грацией дикого зверя – Алене пришло на ум это невероятно банальное сравнение, и она едва сдержалась, чтобы не поморщиться, но ничего более подходящего в голову не приходило. Барышников напоминал тигра в прыжке.

Квартира его была обставлена с необычайным вкусом и сдержанной роскошью. Огромное пространство было практически пустым – ничего лишнего. Большой электрический камин, который издалека легко было спутать с настоящим. Перед ним уютно расположились два внушительных мягких белых кресла. Между ними – стеклянный столик, на котором лежали несколько каталогов с произведениями искусства. И лежали они там не для красоты, Александр действительно их изучал – в книгах было множество разноцветных закладок. Представить, что их оставила Каролина, было решительно невозможно. Скорее тут должен был лежать прейскурант из клиники пластической хирургии, мстительно подумала Алена.

Часть гостиной отводилась под открытую кухню, отгороженную от основного помещения большим островом. Кухня выглядела так, словно ее доставили сюда прямиком из выставочного зала и никогда не касались. Матовые, гранитного цвета поверхности, встроенная техника. Но Алена уже знала, что впечатление было обманчивым. Александр сам приготовил ужин, о чем сообщил ей, кивнув на накрытый по всем правилам стол, стоявший прямо возле окна. Стол – ничего лишнего, прозрачный пластик, рядом с ним четыре прозрачных стула, которые, казалось, совсем не занимали пространства. Алене было даже страшновато садиться к столу – создавалась полная иллюзия, будто сидишь на краю обрыва.

Но вовсе не стол, кухня и кулинарные таланты Барышникова привлекли внимание Алены. Она восхищенно рассматривала произведения искусства из личной коллекции Барышникова. Они были развешаны на нескольких прозрачных колоннах, установленных в углах огромной гостиной. Алена легко распознала работы Дейнеки, Васильева, Герасимова и Левитана. Но вершиной коллекции был, конечно же, набросок Васнецова, висящий на самом видном месте. Сердце Алены забилось как бешеное. В ее огромной сумке, которой снабдила ее Изабелла, хранилась точная копия этого холста, и Алена с гордостью отметила, что ей удалось практически один в один воспроизвести оригинал. Она пока с трудом представляла, как ей удастся заменить одну картину на другую, но решила не торопить события. Алена