– Ну что вы, не надо, – запротестовала Алена.

– Надо. Я всегда должен быть на связи со своим креативным директором.

Алена даже оглянулась по сторонам в поисках креативного директора. Никого не обнаружив, уставилась на Барышникова.

– Что вы на меня так смотрите? Моя прекрасная команда не в состоянии придумать ничего нового. А я сегодня утром просмотрел все ваши эскизы украшений и сумок и хочу поручить вам взять шефство над всей новой коллекцией.

Алена открыла и закрыла рот, не в силах отыскать подходящие слова.

– Мне сейчас некогда обсуждать свои идеи и выслушивать ваши. Жду вас сегодня вечером у себя на ужин, там все и обсудим.

Он схватил листок бумаги, начеркал на нем адрес и протянул Алене.

Алена уставилась на лист и, стараясь унять дрожь в руках, перевела взгляд на Барышникова. Тот смотрел так красноречиво, что Алена смутилась.

– Жду вас к семи. Не ужинайте, я хорошо готовлю. Заодно все и обсудим. Идите.

– Вы же обещали показать мне нечто интересное, – вспомнив о роли роковой женщины, попыталась поддержать разговор Алена.

– Поверьте, у меня дома есть много чего интересного, – улыбнулся Александр.

По-прежнему не в силах сказать ни слова, Алена поднялась и молча вышла из кабинета Барина. Добрела до своего рабочего места и рухнула на стул.

– Ну что? – раздался где-то рядом шепот. Алена резко обернулась, но, никого не увидев, удивленно заморгала.

– Я здесь, – снова повторил голос, и Алена, опустив глаза, увидела Нико, собиравшего с пола разбросанные эскизы.

– Что ты там делаешь? – почему-то шепотом спросила Алена.

– Прячусь. Когда Барин гневается, лучше не отсвечивать. Тебя уволили? – он был искренне взволнован. Алена покачала головой.

– Кажется, меня повысили, – прошептала она.

– О боже, бедная, – Нико посмотрел на Алену с таким выражением лица, как будто у нее кто-то умер.

– Почему? Барин плохой начальник?

– Да он тебе мозг съест чайной ложечкой! Ты думаешь, почему девчонки все время от повышения отказываются?

Девчонки в лице Ларусика, Луши и Глаши собрались в кофейном уголке и оттуда поглядывали на Алену, явно обсуждая ее между собой. Та не знала, куда деваться от ненужного внимания. Она одновременно ликовала и чувствовала себя неловко, словно заняла чье-то место.

– Выше голову, детка, если не налажаешь, станешь звездой модного мира.

– А если налажаю? – Алена никак не могла привыкнуть к сленгу и ругательствам, которыми общались между собой сотрудники модного дома.

– Будешь сухари сушить, – вздохнул Нико и тут же растворился в воздухе, словно Чеширский кот, потому что из кабинета вышел Барышников и, кинув на Алену быстрый взгляд, едва заметно кивнул на часы.

Алена вспыхнула и тут же погасла, внезапно осознавая, что вообще не готова к вечернему свиданию. Нужно было мчаться домой, чтобы посоветоваться с Изабеллой. Алена тут же одернула себя – давно она стала твоей советчицей? И тут же возразила – Изабелла вовсе не такой монстр, каким кажется. И хотя они никогда не обсуждали между собой тему ее отношений с мамой Алены, из кратких фраз, намеков и даже взглядов она поняла, что яблоком раздора стала связь мамы с женатым Вишневским. Естественно, что Изабелла такую связь не одобрила. Да и какая мать восхитилась бы подобным раскладом? Произошла ссора, после чего вспылившая дочка уехала из дома и перестала общаться с матерью.

А еще однажды (об этом Алене было стыдно вспоминать) она позволила себе прошмыгнуть в спальню Изабеллы, когда та вышла на свою традиционную утреннюю прогулку, и заглянула к ней в шкаф и комод. Она вовсе не собиралась шпионить. Скорее искала уникальные вещи, которые могли бы послужить ей источником вдохновения. У нее и в мыслях не было заниматься плагиатом, но отсылки или так называемые «оммажи» великим коллекциям считались хорошим тоном в последнее время, так почему бы и не сделать оммаж какой-нибудь винтажнойколлекции?

Но вместо старинных нарядов она наткнулась на альбом с фотографиями. Ее мама, совсем малышка и до подросткового возраста, когда она, возможно, разлюбила фотографироваться. Почти на всех фотографиях она была с Изабеллой.

Алена не могла не восхититься – в молодости бабушка была настоящей красавицей. С удивлением Алена осознала, что, будучи совсем юной, та тоже была русоволосой, совсем как Алена. И очень на нее похожей. Наверное, Алену даже можно было бы принять за ее дочь, которую она родила в зрелом возрасте. Но затем Изабелла сменила цвет волос на черный и превратилась в роковую пиковую даму.

Мама на фоне Изабеллы смотрелась совсем невзрачной, видимо, пошла в отца. Его фотографии Алена в альбоме не обнаружила. Ее внимание привлекла любовь, с которой юная Изабелла смотрела на свою дочурку. Казалось, любовью было пропитано все ее естество. Она сквозила во взгляде, в ласковом прикосновении руки к плечу дочки, в крепких объятиях, в которых она сжимала девчурку, в улыбке. Изабелла любила дочь. Интересно, как она пережила уход еще вчерашней любимой малышки из дома?

Тогда Алена одернула себя, вернула альбом на место, задела целую стопку медицинских документов, которые Изабелла прятала там же, в шкафу, аккуратно сложила их обратно, бросив мимолетный взгляд на сложные медицинские формулировки, и попыталась убедить себя, что это нормально. Легко любить очаровательных малышей, для которых мать – это целый мир, и гораздо сложнее обожать взрослых детей с собственным мнением, которое может разительно отличаться от родительского.

Сейчас Алена пыталась примириться с самой собой. Она же не навязывается Изабелле в любимые внучки, которым нужно одобрение бабушки. Скорее Изабеллу можно воспринимать как женщину с опытом и вкусом, которая плохого не посоветует.

Удовлетворенная такой формулировкой, Алена выпорхнула из офиса немного раньше позволенного. Она ведь будет вечером работать с Барышниковым – в этот момент она вспыхнула, как факел, – так что может позволить себе уйти пораньше.

Дорога домой тянулась ужасающе медленно, Алене хотелось бежать со всех ног, чтобы успеть принять горячий душ, а еще лучше ванну с ароматной пеной, окружив себя ароматическими свечами. Вымыть голову, нанести на тело приятно пахнущий крем. Затем брызнуть духами на запястья и шею. Выйти из ванной, окутанной притягательными ароматами. Надеть кружевное белье, затем простую, но в то же время элегантную одежду. Дополнить образ украшениями, обувью на каблуках и обязательно красной помадой.

Недавно Изабелла рассказала ей про «эффект красной помады». Он возник во времена Великой депрессии в США. Смысл был в том, что в кризис растетпродажа косметики. Во времена Второй мировой войны губная помада играла важную роль и поднимала женщинам настроение. Несмотря на дефицит косметики, многие женщины продолжали использовать помаду, чтобы сохранить женственность и ухоженность. Элизабет Арден даже разработала цвет губной помады «Монтезума Ред» как знак сопротивления нацистскому режиму и лично Гитлеру, который ненавидел помаду, считая ее вульгарной. К тому же в те времена помаду делали