Мята перебивала все другие запахи, я бы даже могла за сорт чая это принять по незнанию, но едва различимые нотки алкоголя всё-таки уловила. Кашлянула.

– А что это?

– «Каса-да-Моэда», коктейль. У вас в «Шоколаде», я так понимаю, его не подавали?

– И много там алкоголя?

– Как раз столько, сколько нужно, чтобы расслабиться.

Ух ты, какой, побеспокоился.

– Я просто… ну… плохо переношу такое. – Подперев щёку ладонью, я уставилась в сторону, принялась пальцем круги на столе чертить. Кэри окинул меня беглым взглядом с крайней степенью скептицизма, мол, да что ты говоришь такое, моя хорошая. – Велика вероятность, что я буду в хлам даже от лёгкого напитка.

– Не знаю ни одного человека, который от безобидного коктейля был бы «в хлам», – ворчливо заметил мучитель, почти озвучивая мои мысли.

– Иди к чёрту, – тихо буркнула я, придвигая к себе стакан.

«Каса-да-Моэда» оказался очень даже неплох.

Время тянулось медленно, я уже начала искоса поглядывать на дверь в уборную. Что, если отпроситься у него и по-тихому улизнуть, если там есть окно? Можно даже через дверь, Ланкмиллер сидит спиной ко входу. Рассказать кому-нибудь из официантов? Попросить помощи?

– Может, чего-нибудь сладкого? М? – лениво поинтересовался Кэри, когда сам уже покончил с заказом, и пнул меня ногой под столом, для ускорения ответа.

Я замялась, чувствуя, как стремительно рдеют щёки, будто меня поймали за руку на месте преступления. Ощущение было такое, словно сижу с черепной коробкой нараспашку и кто угодно может видеть мои внутренние метания. А уж мучитель-то тем более. С его дьявольскими глазами.

– Я… не думаю, что… В общем, даже если ты… Не знаю, – выпалила я сбивчиво и спрятала руки под стол, чтобы хоть немного скрыть поднявшуюся бурю.

– С ума сойти, – задумчиво резюмировал Ланкмиллер. – Никогда этот вопрос не вызывал столько трудностей. Ты что, стесняешься попросить?

Кэри с невозмутимым видом, мотивируя это тем, что всё равно же Генриха ждем, всё-таки заказал мне банановое пирожное, которое принесли почти сразу же.

– Спасибо, – тихо выдохнула я, обращаясь то ли к мучителю, то ли к официанту, который мгновенно растворился в воздухе, оставив передо мной тарелку с совершенно восхитительным содержимым. Воздушный корж с кремом, в котором можно было разглядеть свежие банановые дольки, и всё это сверху полито молочной карамелью.

– Моя кондитерская поставляет сюда свою продукцию, – как бы между прочим сообщил Кэри. – Оцени.

– Банановое с намёком заказал? Извращенец. – Хоть я и глянула на него с упрёком, но за ложку схватилась почти сразу же, не в силах противостоять соблазну.

Кэри сначала слегка изогнул бровь, а потом рассмеялся.

– Ух ты. И кто тут ещё извращенец, а? Мне такое даже на ум не пришло, а вот ты, гляжу, во вкус входишь.

Я густо покраснела.

– Как твоя спина?

И вздрогнула от неожиданности. Надо же, и не заметила, как в полутёмном зале появился Генрих. Отползла в дальний угол своего диванчика и, оставшись там, ответила хмуро:

– Уже ничего, а что, повторить хотите?

– Хозяин прикажет – повторю, – заявил начальник охраны, усаживаясь рядом со мной. Ещё дальше в угол забиваться было уже невозможно, поэтому я просто принялась проклинать его мысленно, соревнуясь с самой собой в изобретательности. – Я уладил все вопросы на сегодня, господин. Охрана вам будет обеспечена, и, если позволите, я сам доставлю вас до дома.

– Ясно, Генрих, – преувеличенно холодно отозвался мучитель. Сразу стало ясно, что хвалить за хорошую работу тут никого не будут. – Сегодня вечером нужно будет почтить своим вниманием презентацию нового проекта в «Лотте Плаза», есть там кое-какое дельце. Организуй, чтобы всё прошло нормально. Не как сегодня.

– Господин… – начальник охраны будто бы впал в замешательство от такой просьбы, – это ведь не проблема, тут загвоздка в другом: у всех ваших наложниц просрочены паспорта, ни одну к вечеру невозможно будет провести через границу…

– Зачем нам это вообще? – Ланкмиллер поморщился, как делал это всегда, когда ему казалось, что он слышал глупость.

– Сами знаете, кто там будет… – Генрих кашлянул. – Нужно всё организовать по высшему разряду. Эскорт-агентство?

Я даже поморщилась, очень нелестным словом поминая «Шоколад». На территории Витто владение рабами было запрещено, но вот эскорт-агентства процветали, и едва ли они по своей сути сильно уступали бордель-кафе, разве что больше подходили для искушённых. Для тех, кому хотелось чувствовать себя обласканным, а не обслуженным. Девушек там обучали в основном двум вещам: поведению в высшем обществе и сексу в разных его проявлениях. Высокий уровень образования в целом был принят в их среде, умение поддержать разговор ценилось. Но в остальном любое агентство действовало как самый обыкновенный бордель, сдавало девочек в пользование с почасовой оплатой. Они в основным были нужны, чтоб сопровождать господ на различных церемониях и не давать скучать ночью после. У некоторых девушек находилось даже нечто вроде родословной – преемственность в агентствах процветала. Это, наверное, довольно жутко, когда мамка заботливо пристраивает тебя на работу вроде этой. Хотя даже такая мамка будет лучше той, которая исчезает из твоей жизни в неизвестном направлении, чтобы никогда больше не появиться в ней. По крайней мере, эти могут в любой момент отказаться от своей работы. Наверное.

– У них всё расписано на месяц вперёд, – небрежно махнул рукой Кэри. – Не нужно ничего выдумывать, я тебя умоляю. У нас уже есть пупсик для этих целей, – кивком мучитель указал в угол, на меня.

– Нельзя ли обойтись как-нибудь без пупсиков? – я мгновенно осклабилась в ответ, потому что от его обращения буквально передёрнуло. Ему же всего-то под тридцатник, а не за полтос. Это обязательно – быть таким мерзким?

– Что поделать, дорогая? Ты тоже не всегда называешь меня так, как я хочу, – улыбка, мелькнувшая на его губах всего на секунду, была такой коварной, будто он затеял всё ради одного этого упрёка.

– Она же… Безродная. Бескультурная, – кисло выговорил начальник охраны, до которого наконец дошло, что Ланкмиллер не шутит. Физиономия у него сделалась такая, будто он с трудом сдерживался от того, чтобы на пол сплюнуть прямо тут, и это при том, что я была так близко к нему, что можно было потрогать, протянув руку.

– Я прямо здесь сижу вообще-то.

– Вот и сиди, – ни грамма не смутившись, осадил Генрих. – Ты хоть знаешь, в какой руке вилку держать?

– В ноге! – огрызнулась я. – Иди к чёрту, бестактный мужлан.

С другой стороны, если задуматься… Задуматься и взглянуть на преисполненного достоинством мучителя, который, сидя за столом, ни разу не сгорбился, нарезал всё себе на мелкие кусочки блестящим ножичком, как спокойно ел, и все движения у него были плавные, не суетливые, ни одного рывка.