– «Сдайся враг, замри – и ляг. Партия – рука миллионопалая, сжатая в один громящий кулак», – завершая строку, лихо продекламировал офицер.

– Абсолютно верно, – похвалил строгий «экзаменатор».

– Я когда гуляю – не сплю на ходу, как некоторые особо одарённые граждане, – продолжал обсуждать на ходу свои феноменальные способности капитан Голобородов, – а запоминаю номера машин и складываю в уме все увиденные цифры…

– Зачем? – удивился Айзеншадт.

– Авось пригодится… Полученную сумму просто разделить на составляющие и таким образом выйти на исходные числа. Мозг ведь тоже нуждается в ежедневной тренировке.

– Да… Ещё Михайло Ломоносов утверждал, что математика приводит ум в порядок.

– Вот видите…

– Всё, хватит о личном, хоть и наболевшем. Давай о делах, – на правах старшего, прекратил пикировку Ярослав Иванович. – Как обстановка на фронте, а?

– Можно подумать, ты ничего не знаешь?

– Нет. Мы уже неделю оторваны от мира сего. Сидим в глухой деревне – там даже радио нет.

– Если быть кратким: всё очень плохо, – теми же словами, что и немногим ранее Лежава, обрисовал сложившуюся ситуацию Дмитрий Терентьевич. – Если бы мне, кадровому офицеру в третьем поколении, месяц назад кто-то сказал, что наша победоносная Красная армия будет так отступать – ни за что бы не поверил. Более того – счёл бы того рассказчика паникёром и сдал, куда следует, предварительно набив ему рожу.

– Так и действуй далее, ежели таковые ещё раз встретятся на твоём пути, – оперативно проинструктировал его близкий к наркому НКГБ кавказский исполин. – Мы здесь неподалёку, в Сейловичах.

– Знаю такую деревушку.

– Чуть что, найдёте меня, и я доставлю вас туда подземным ходом, – предложил свои неоцененные услуги Яков Семёнович.

– О! Любопытно… Адресок, черкните, пожалуйста.

– Вот. Держите.

– Спасибо… А это уже наша улица. Сейчас, будьте добры, – направо и через полстни метров останавливайтесь, – слегка подкорректировал курс Голобородов.

– Есть! – притормаживая, бросил шофёр.

Митя без видимых усилий легко подхватил на руки любимую супругу и, оставляя незапертой переднюю правую дверцу, понёс её к разноцветной калитке, через которую открывался вход во двор арендуемого им дома. Но вдруг спохватился и, обернувшись, добавил:

– Павлика пришлось взять с собой. Ибо никаких указаний относительно него ты не дал. Не писал, не звонил… Бросил – и хоть трава не расти.

– Виноват… – потупился Ярослав.

– Теперь он у Колосовского, можешь проведать.

– Я уже был там.

– Тогда до встречи!

– Бывай! – не подымаясь со своего места, помахал другу рукой Плечов.

Как он думал – на прощание.

Однако привередливая судьба имела на их будущее свои собственные планы…

11

Через полчаса автомобиль с тремя нашими героями на борту – Плечовым, Лежавой и Пекуном-Айзенштадтом – въехал в Сейловичи и помчал по направлению к костёлу Сердца Иисуса, до которого было всего несколько сот метров.

Село есть село!

Половина километра – туда, половина – сюда, и вся песня!

Однако незадолго до того на шоссе случился небольшой казус, повергший секретного сотрудника в лёгкий шок и заставивший совершенно по-иному взглянуть на методы работы ведомства, в котором ему, волею судеб, выпало нести свою нелёгкую службу. Причём на нелегальном положении.

Всё дело в том, что у таблички с названием населенного пункта, навстречу им из лесопосадки выбежал какой-то небритый светловолосый парень достаточно высокого роста в добротной городской одежде. Увидел приближающуюся машину, показавшуюся, по всей видимости, знакомой, и махнул рукой. Но, когда заметил (и, как мысленно отметили все остальные пассажиры транспортного средства, – узнал) на переднем сиденье Яру, то… предпочёл немедленно скрыться, сиганув назад в кусты.

Но ещё больше поразило учёного поведение водителя. Тот было поначалу обрадовался нежданной встрече и начал сбрасывать скорость, направив на обочину колёса своей «консервной банки», но, как только понял, что «незнакомец» пытается исчезнуть, – сразу выровнял на проезжей части машину и добавил газу.

– Эй, хлопче, что за кунштюки ты здесь выкидываешь? – возмущённо процедил Плечов, пытаясь понять причины такого поведения.

– Не ругайтесь, Ярослав Иванович, не сквернословьте, а то зубы не вырастут! – увильнул от прямого ответа ушлый шофёрюга, замаскировав свои истинные намерения под бородатую шутку.

– Кунштюк – устаревшее слово немецкого происхождения, не имеющее к матюкам даже отдалённого отношения, – хмуро посмотрел на малограмотного, но упрямого и хитрого собеседника профессор.

– И что оно означает?

– Уловка, хитрый трюк, фокус.

– Понял, – равнодушно бросил доблестный служитель баранки и попытался… сменить тему. – Где паркуемся? Возле храма или…

– Прямо на площади у костёла Сердца Иисуса. Мы с моим близким другом Автандилом решили оставить вдовушку в покое.

– А где же тогда жить будете? – продолжал любопытствовать водитель, явно пытаясь увести разговор в сторону.

– У пастора. Если он смог вытерпеть чуть ли не целое отделение чекистов, нас двоих всяко сдюжит. – Но профессор не собирался поддаваться на уловки. – Говори, кто это был?

– Вы о ком, Ярослав Иванович? – всё ещё пробовал прикинуться недоумком водитель.

– О том человеке, что пытался остановить наш автомобиль, – спокойно продолжил попытки установить истину Плечов.

– Пытался? Что-то я не помню такого…

– Не валяй дурака… Имя! Быстро!

– К сожалению, мы незнакомы, – шофёр резко затормозил и, вытянув тело так, что часть его улеглась на колени Яры, открыл правую переднюю дверцу. – Всё приехали, можете выходить.

– Ну что ж… Не хочешь по-хорошему – будет по-плохому. Товарищ Лежава, вы готовы поговорить с этим упрямцем?

– Я, как пионер, всегда готов!

Кавказец, находившийся по-прежнему на заднем сиденье, ухмыльнулся и без долгих раздумий начал с двух сторон сдавливать голову сидящего спереди строптивца – как это делал, проверяя на спелость арбузы.

Ещё немного – и башка водителя треснула бы. Точно.

К счастью, мужик вовремя понял, что с его нынешними пассажирами шутки плохи, и решил, не затягивая, «дать показания…»

* * *

– Итак, кто это был? – Автандил влепил несчастному затрещину, всем своим внешним видом демонстрируя, что, если тот будет и дальше упорствовать, она окажется далеко не последней. – Колись, сука, а то к особой степени уговоров приступлю!

– Коля Белкин. Старший сержант госбезопасности… Но я вам ничего не говорил.

– Ты знаешь, кто я?

– Не очень.

– Адъютант наркома госбезопасности товарища Цанавы.

– Самого Лаврентия Фомича?

– Именно!

– Так это же меняет дело! – обрадовался погонщик «гэбэшного корыта». – Выходит, я имею полное право быть с вами откровенным?

– Как на духу, – обнадёжил перепуганного водителя Лежава. – И не просто имеешь право – обязан, должен!

– А на документик ваш того… поглядеть можно?

– Конечно. – Автандил замахнулся, насколько было можно в стеснённых условиях автомобильного салона, и заехал водителю в правое ухо. – Устраивает? Говори, что это за птица?

– Не знаю… Он служит в нашем отделе всего несколько дней. Однако