— Хм. А остальные?

— Я не видела, чтобы кто-то платил.

— Интересно здесь все устроено. Ладно, я поговорю с Глебом. Будет совсем нехорошо, если меня здесь будут ещё и кормить.

— Где Дмитрий? — спросила я, чувствуя себя немного неуютно. Почему-то вопрос о том, кто платит за меня и Миру, меня раньше не беспокоил.

— Мне не доложил, но ушел сразу, как рассвело.

— Не знала, что ты умеешь готовить, — сказала я, откусывая блинчик.

— Вкусно! — тут же прокомментировала Мира и облизнула пальцы.

— Спасибо. — улыбнулся ей Вик.

— Митя тоже готовит нам завтраки, — доверительно склонилась к шефу племянница.

— Ну, — улыбка Вика побледнела, но не исчезла, — это значит, что принцессы всегда будут сыты и довольны, верно?

— Да!

— Одевайся, малыш, — отправила я Миру в комнату.

— Расскажешь, как здесь все устроено?

— Здесь все просто, Вик. Все друг друга знают по именам. Все работают. Не знаю, чем занято большинство, но, в любом случае, это их вторая работа. Глеб как-то сказал, что они все охотники. До конца. Зачем, Вик? Ты знаешь, зачем им это?

— Догадываюсь.

— Поделишься? — прищурилась я, готовая рычать, если и Виктор начнет кормить меня обещаниями.

— У охотников пакт с правительством, — к счастью, Вик не оправдал мои опасения. — Их не трогают и не контролируют. Свои школы, свои поселения, своя наука. Маленькое государство внутри государства. Закрытое настолько, что мы чуть ли не единственные посторонние на их территории за последние несколько десятков лет. Естественно, что все не просто так…

— Я готова! — Мира вновь залезла на стул и выжидательно уставилась на нас.

— Да ты — метеор, — переключился на Миру Вик.

— Поговорим позже, — чуть разочарованно вздохнула я. Виктор кивнул.

— Я смотрю, Мире здесь нравится, — задумчиво сказал шеф, когда мы оставили девочку в центре.

— Да, — просто сказала я, — но, Вик, расскажи мне то, что знаешь, пока мы не пришли.

— Я сразу скажу, Свята, что большая часть сказанного будет моими догадками. Но пока они подтверждаются.

— Хорошо, я слушаю.

— Охотники поставляют государству что-то настолько ценное, что им все прощается. Понимаешь, что именно?

— Энергию? — помедлив, предположила я.

— Больше нечего.

— Но как? В смысле, зачем?

— Как, пока не скажу. Может после сегодняшнего дня мысли появятся. А вот зачем… Ты же знаешь, Свята, что такое паровой двигатель?

— Ну, — я растерялась от такой резкой смены темы, — первые механизмы передвигались с их помощью.

— Ну да. А как он работал?

— Вик, я не помню. Это в школе же ещё было.

— Я напомню, не злись. Пар двигал поршень, а чтобы получить пар сжигали топливо.

— Ну, наверное.

— А что использовали в качестве топлива?

— Дрова? — без особой уверенности предположила я.

— Уголь, в основном. Но сначала и дрова.

— Вик, к чему этот экскурс? Мы же почти пришли!

— Свята, а что используется для двигателей сейчас? Для всех двигателей, не только машин?

— Электричество.

— Правильно. И откуда оно берется?

— С электростанций. Вик, ради Пречистого Отца! Давай перейдем уже к делу!

— Это и есть дело, Свята. Как, по твоему, добывается электричество?

— Ну, что-то я помню — водяные и ветряные мельницы, солнечные батареи… Почему ты улыбаешься?!

— Дело в том, что всей энергии, что вырабатывают наши замечательные экологические мельницы и батареи не хватило бы даже на ночные фонари.

— Откуда ты знаешь?

— Пока просто поверь.

— А остальная энергия… Вик, ты хочешь сказать, что все остальное работает на энергии призраков?!

— Все ловушки строго фиксируются, оформляются и сдаются. Но это крохи, Свята. Так что, делаем выводы.

— Я не знаю, Вик. Не думала об этом.

— Я так понимаю, что мы пришли? Продолжим разговор позже?

— Да, конечно.

Глеб уже ждал нас, что-то негромко обсуждая с Надеждой.

— О, смотрю, вам лучше, Виктор. Готовы? Ну, Свята, покажешь своему начальнику принцип работы?

Пожала плечами и набрала энергии, отметив, что мощность снова убавили до минимума. Глеб негромко комментировал мои действия для Виктора.

— Сливай, — скомандовал он мне, и я послушно подошла к накопителю. Все это время у меня не шли из головы слова Вика, складываясь в весьма простую схему: проклятый, вместо излучателя и накопитель, вместо ловушки. А станция, скорее всего, это просто большой накопитель, куда охотники сливают энергию, которой и торгуют с правительством. Странно только одно, почему государство не национализирует эту деятельность?

— Пробуй сам, — кивнул Глеб шефу. Вик подошёл к излучателю. Вид у него был предельно собранным, взгляд внимательным, движения скупыми и четкими. Едва прикоснувшись к прибору, он отдернул руки.

— Ощущение жжения, — сказал шеф с лёгким напряжением в голосе. — Так и должно быть?

— Да, — после секундной заминки, сказал Глеб. — Сливай.

— Дальше что? — Вик быстро управился с накопителем, а мы дружно проследили за качнувшейся на пару десятков единиц стрелкой.

— Дальше ты должен наращивать мощность и время.

— Конечные данные? — деловито уточнил Вик.

— Полторы тысячи мощности, две тысячи единиц энергии и восемь часов удержания.

— Понятно.

Я осторожно выдохнула. Ни Глеб, ни Надежда, что также неотрывно следила за нашими испытаниями, не сказали Вику, что до него никто с первого раза не справлялся с излучателем. Более того, их это совершенно не обрадовало. Скорее наоборот. Взгляд Глеба посуровел и потемнел, а в глазах Надежды мелькал едва ли не откровенный ужас.

Вик выяснил, как самостоятельно регулировать мощность, и сразу набрал следующею порцию энергии. Удерживал несколько минут, потом приглушённо выругавшись, слил. И сразу ещё. Глеб переглянулся с Надеждой и вышел. Надежда словно через силу развернулась к монитору. Я коснулась излучателя.

— Что ты чувствуешь, когда делаешь это? — тихо спросил Вик.

— Сначала щекотку, потом покалывание, в конце — жжение. А ты?

— Странное чувство. Словно энергия впитывается в тело, как вода в губку.

— А потом?

— А потом вода превращается в кислоту и начинает разъедать кожу.

— Мы все чувствуем энергию одинаково, — неожиданно вмешалась в наш тихий, на грани шёпота, разговор Надежда. — Ваш мозг пытается найти схожее ощущение для нового переживания. Это нормально.

— Сколько времени занимает процесс обучения? — сразу спросил Вик.

— У детей — два-три года.

Захотелось прислониться к стене. Перспектива провести в этой комнате несколько лет, монотонно шагая от прибора к прибору, надавила на психику тяжёлым прессом.

— Но у нас выйдет быстрее? — задал Виктор следующий вопрос. Судя по спокойному тону, его в разговоре ничего не смущало.

— Да, — без охоты согласилась Надежда.

— Насколько быстрее? — в голосе Виктора появились командные нотки. На такие вопросы отвечаешь даже против воли.

— Дети учатся тому, что умеет Святослава, почти год, — буркнула Надежда так, словно жалела о том, что скажет ещё до первого слова. — Глеб вам все лучше объяснит, любопытные вы мои.

Женщина