пережила, жена имела право на все. Только ведь и он имел право быть прощенным. Нужно было проверить, дома ли она. Мистер Лембек кинулся к шкафу, снял с себя пижаму, в которой ходил уже несчетное количество дней, и достал рубашку и брюки.

Ничего страшного в том, чтобы проследить за своей женой, он не видел. В конце концов, это и его дом тоже, это их общий дом, почему бы ему не наведаться в гости, да хотя бы за новыми вещами? Когда они решили жить отдельно, когда она сказала, что так будет лучше, мистер Лембек взял с собой лишь два чемодана, и то лишь с тем, что собрала ему жена, а запихнула она, видимо, то, что под руку подвернулось. Он и не думал перебирать свое тряпье, он и не думал, что это надолго, что это начало конца…

– Нам надо пожить отдельно, – сказала она тогда, лежа в ванной.

Глаза ее были такие красные… Она много плакала, и оттого они блестели особенно ярко.

– Уезжай, пожалуйста, я больше не хочу тебя видеть.

Густав тогда хотел что-то сказать, что-то важное, к чему никак не мог подобрать проклятые слова. Он бы сказал, что любит ее, и весь этот кошмар, что случился с ними – с ней – по его вине, что все это будет в прошлом, а у них будет будущее – новое, чистое, свое… Но Густав ничего тогда не сказал – он не умел говорить что-то к месту; только потом до него доходило, что именно надо было сказать, потом, когда это не было нужно никому.

– Тебя ждут, – сказала она, – я вызвала такси и собрала твои чемоданы. Они у двери.

Густав хотел было дотронуться до ее руки, погладить по волосам, поцеловать в дрожащие губы. Потрогал остывшую воду и включил горячий кран.

– Сколько ты так сидишь? – спросил он, но так и не дождался ответа.

Элла молчала, вода наполняла холодную ванну. Густав встал и медленно побрел прочь.

Всю дорогу от дома он хотел вернуться обратно, он хотел вернуться, когда проезжал мимо каждой из улиц, когда заезжал на заправку, когда ехал мимо того самого сквера, в котором они гуляли по выходным, давным-давно, когда будущее казалось таким далеким, а настоящее бесконечно большим… Потом он думал, что сможет вернуться даже после своего переезда, что Элла соскучится и сама позвонит – он оставил ей адрес квартиры на стикере возле телефонной трубки. Она непременно увидит, она не оставит его…

Он жил без нее уже около года. Теперь ему даже казалось, что это она его предала. Густав посмотрел на одежду – и понял, что забыл, как одеваться. Это не страшно. Когда он так долго думал о прошлом, порой забывал, как дышать. Мистер Лембек снял штаны от пижамы. Но могло же и что-то случиться, думал он, топча их на полу, может, она хотела прийти, но не смогла… Он расстегивал мелкие пуговицы. «Ничего, я сам все узнаю».

* * *

Скомканная хлопчатобумажная пижама лежала на пошарпанном полу, у голых ног мистера Лембека.

– Ничего, – бормотал он, надевая рубашку, – пусть она видит, что и я все решил.

Он заберет все свои вещи, ну почти все – все, что влезет в такси. Машину свою он тоже оставил ей. Надо будет потом забрать.

«С другой стороны, – Густав сел на кровать и стал искать глазами ботинки, – с другой стороны, – думал он, – если б она хотела развестись, то давно подала бы на развод».

Может, она хочет, чтобы он приехал, потому и не отвечает на звонки? Лембек вытащил из-под кровати ботинки и стал расшнуровывать их – один, второй…

За дверью послышались шаги. По лестнице кто-то поднимался.

«Опять этот полицейский, – думал Густав, – тот еще странный тип… Как же много странных типов!» Он завязал шнурки.

Шаги остановились возле его квартиры. Последовал прерывистый стук.

– Я ухожу, – крикнул Лембек, – зайдите позже, Хейз!

Дверь протяжно открылась.

– Позволите? – В проем просунулась большая голова.

– Какого черта вы опять здесь? – Густав снял со стула пиджак и продел в него руку.

– Миссис Лембек послала меня к вам.

– Она в порядке? – Густав остановился с повисшим на одном плече пиджаком. – Я звонил домой, но никто не брал трубку.

– Элла уехала в горы, отдохнуть…

– Я так и думал. – Лембек сел на кровать.

– Вы собрались уходить? – Вошедший посмотрел на него. – Я вас не отвлек?

Густав снял с плеча ненадетый пиджак, пригладил его и положил рядом.

– Нет, – сказал он, снова расшнуровывая ботинки, – я никуда не собирался. Что вы хотели?

– Вы не пришли на второе заседание, мистер Лембек.

– На заседание? О чем вы говорите?

– Ваша жена подала на развод.

Густаву почудилось, будто пол провалился под его ногами и он сидел над этой пропастью в пару этажей и смотрел вниз, боясь слететь с хлипкой кровати.

– Не может этого быть, я не получал и первой повестки…

– Не может быть, чтобы вы ее не получали. – Человек зашел целиком. – Я высылал ее вам по почте.

– А вот и не высылали, я бы заметил! – затараторил Густав. – Это все проклятая почта, в ней работают одни разгильдяи!

– Странно… – Человек достал записную книжку. – У меня записано, что повестку вы получили, но на заседание не пришли; это было… позвольте… да, третьего апреля. После чего вам прислали вторую, но и ее вы, видимо, не получали?

– А когда это было?

– На прошлой неделе.

– Уже?

– Я даже уведомление по почте вам присылал.

– Видимо, я пропустил…

– Третье будет через две недели.

– Так быстро?.. Я не могу так скоро.

– Развод проведут и без вас, мистер Лембек. Я не понимаю, почему вы тянете время.

– Я не хочу разводиться.

– К сожалению, законы таковы, мистер Лембек, что для развода достаточно желания лишь одного из супругов, и вы это прекрасно знали.

Густав молчал.

– Я не хочу…

– Ваша жена лишь желает, чтобы вы оставили ее в покое. Развод состоится с вами или без вас. Вы слышите меня?

Мистер Лембек кивнул.

– Вот и отлично. – Адвокат по разводам постоял еще немного, кашлянул в кулак и вышел из квартиры.

25 глава

Только один бог знает, сколько сил и терпения потребовалось Лембеку, чтобы отговорить жену от знакомства с любовницей. Он сказал, что встреча имела деловой характер, что та самая Николь Пейн уже вчера улетела в Канаду, но если она прилетит опять, чего в этом году пока не ожидается, то он обязательно познакомит жену с ней.

Поверила в эту чушь миссис Лембек или нет, Густав не знал.