«Я смогу сделать это, – повторяла она мысленно. – Я смогу попасть в цель».

Она взяла ствол с наигранной уверенностью. Она сдержала дрожь в левой руке, обхватив ее правой, как делал это Лорен до нее.

Келани дернулась, когда руки Лорена обняли ее с обеих сторон и зажали ее плечи. Никто, кроме Сета, Кирстин или Кигана, не мог подойти к ней так близко. Она чувствовала себя растерянной от этой внезапной близости, но ничего не сказала. Он просто хотел помочь ей.

– Раздвинь пошире ноги, – почти прошептал он ей в ухо. Ее опорная нога осторожно выдвинулась вперед, подальше от его бедер. – Одну переставь вперед. Это поможет тебе противостоять силе отдачи и сохранить равновесие.

Келани иногда не понимала, о чем он говорил. Никто раньше не говорил при ней об оружии, и она сама не горела желанием задавать вопросы друзьям или солдатам. Пусть он расскажет ей самое необходимое, и они покончат с этим. Она запомнит. У нее хорошая память.

Руки Лорена теперь держали ее за локти.

– Напряги плечи, – скомандовал он ей.

Она сконцентрировалась. На этот раз она не чувствовала недовольства, выполняя приказы слуги.

Его руки не давали ей отступить. Пути назад не было. Они стали на миг единым целым. Их щеки прижимались друг к другу.

– Подними его, – потребовал он, подталкивая ее руки вверх, пока они не очутились прямо перед ее лицом. – Видишь, как они сходятся? – спросил он, подразумевая прицел и целик. – Они должны совпасть с красным кольцом.

Красный кружок был самым маленьким, прямо в центре мишени. Какой смысл говорить «попасть в яблочко», если оно красное?

Келани сосредоточилась на этой точке. Она нащупывала невидимую линию, которая связывала ее мозг, револьвер и мишень. Она задержала дыхание. Сердце будто переместилось в запястья, заставляя их содрагаться. Лереса прокрутила в мыслях заново все движения.

Спустить курок.

Клац.

Нажать на спуск.

Выстрел.

Хоть она и ждала его, так как сама спустила курок, все равно зажмурилась. Плечи и руки Лорена стали опорой для нее, когда отдача отбросила лересу назад.

– Для первого раза неплохо, – признал он, глядя на мишень.

Она искала дыру, пробитую пулей. Довольно далеко от красной точки. Но если он сказал, что все в порядке, она не станет возражать. По крайней мере, отверстие зияло внутри одного из многих кругов, окружавших яблочко.

Келани с облегчением подумала, что, возможно, есть хоть что-то, в чем она не ходячее несчастье и чему она сможет научиться за двадцать четыре часа.

– Однако ты должна следить за руками, иначе навредишь себе отдачей, – предупредил он. – Сейчас попробуй сама, – сказал солдат и отошел в сторону.

Когда он отстранился, ее руки вновь задрожали. Она почувствовала, как лишилась опоры позади. Ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы по-прежнему стоять прямо. Мышцы задеревенели от невыносимого напряжения.

Она выстрелила. И продолжала стрелять, пока не опустошила всю обойму. Лорен вручил ей еще шесть патронов. Пустые гильзы с перезвоном упали на пол, когда он открыл барабан, чтобы перезарядить его. С каждым выстрелом она лучше владела собой и сдерживала отдачу, пока совсем не привыкла к оглушающему реву, доносившемуся даже сквозь наушники.

Ей так и не удалось попасть в красную точку. Она то приближалась к цели, то отдалялась от нее в своих попытках, но середина и два кольца вокруг оставались нетронутыми.

С каждым громовым раскатом очередного выстрела часть ее тревоги отступала. Келани забыла об Арене – забыла, почему она стоит здесь и стреляет. Перед глазами маячила только красная точка, что расширялась и сжималась, как обманчивый мираж, который вдруг исчезает в тот момент, когда кажется, что ты настиг его. Эта точка обернулась лицом с острыми зубами, вернее, несколькими лицами. Они смеялись над ней. Седрик. Коринтия. Курт. Присцилла.

Дробь выстрелов снова прошлась по поверхности цели, пока снаряд не проделал дыру в черной линии последнего круга. Она опустила руки и встряхнула их, чтобы немного расслабить мышцы.

Но она сразу же упрямо подняла руки снова, возбужденная тренировкой.

– На сегодня достаточно, – сказал Лорен, кладя ладонь на дуло револьвера и опуская его.

– Я только зарядила его, – сказала она, впившись взглядом в цель.

Солдат снял один из мягких наушников, который защищал ухо лересы.

– Я разряжу, – предложил он. – Завтра продолжим. Тебе нужен отдых.

– Я не устала, – возразила она.

– Конечно, устала. Опусти револьвер, Келани, – попросил Лорен.

Келани рассмотрела свои руки. Нельзя было терять времени. Без тренировок она не станет сильнее. Она уже неплохо научилась обращаться с огнестрельным оружием, гораздо лучше, чем получалось у нее с борьбой на деревянных ножах.

Лорен понимал, о чем она думает.

– Каждый раз ты удаляешься от цели, – подметил он, – твои руки не справляются с отдачей правильно и не перестают дрожать. И не только руки, но и ноги, кажется, не в силах удержать ровно твой вес. Нужен отдых. Если ты не отдохнешь, ничему не научишься.

Лереса отпустила револьвер. Лорен был прав. Она не могла позволить тревоге и страху взять над ней верх. Ей внезапно захотелось упасть на кровать. Закрыть глаза и затеряться во сне.

– Не привыкай к этому. На Арене у тебя будет только восемь пуль, – он напомнил ей. – Тебе придется дважды подумать, прежде чем воспользоваться ими. Оставь их для других Имен. Мирным жителям запрещено вас трогать, но не верь никому, они могут исполнять волю другого бойца. Особенно если им пообещали горы золота и славы.

– Это грязная игра, – сказала она. – Она противоречит правилам.

– Да, – солдат признал это, – но, скорее всего, тебе могут нанести вред, исполняя приказ кого-либо из Имен, не по собственной воле. Вопрос в том, что у тебя будет в этот момент против них, нож или твои слова. Если они живут в округе и ни в чем особенно не нуждаются, они скорее испугаются твоих угроз, чем чего-то другого. Я не думаю, что они рискнут всем, что имеют.

Келани кивнула. Она сняла наушники и положила их на полку. Очки тоже.

– Я попрошу Белену приготовить тебе ванну со льдом. Это поможет быстрее восстановить силы. Хотя было бы лучше, если бы ты приняла ее перед тренировкой со мной. Не больше десяти минут.

Лереса не возражала. Она знала от Кигана, что холодные ванны сопровождали изнуряющие тренировки вроде сегодняшней. Проблема была в другом.

– Лучше скажи другой служанке, – попросила она мрачно.

Лорен нахмурился.

– Когда Киган заболел, Белена стала одной из немногих служанок в его покоях, кому он по-настоящему небезразличен. Даже лекари ей благодарны.

– И это тебя беспокоит? – спросил