— У нас закончились зелья лечения.

Из хаоса появился Ткрн и, прихрамывая, сообщил Зеваре, что Стража потеряла очередную улицу. Она только кивнула ему. Что ещё можно было сказать?

— Отступайте к Торговой улице. Мы будем стоять там.

Он кивнул, когда воины побежали или понесли друг друга мимо Зевары. Рэлк шёл замыкающим, и его копьё всё ещё расплывалось от скорости. Но даже он замедлялся. Истощение делало то, чего не смогла сделать нежить.

— Рэлк. Ты можешь?..

Он усмехнулся.

— Предоставь это мне. Просто прибереги для меня место, когда я вернусь, а?

Она кивнула и побежала со своими воинами. Назад, снова назад. Рэлку не нужно было ничего говорить. И она, и он это чувствовали.

Стражники присоединились к более крупным силам, которые удерживали вход на Торговую улицу. Обгоревшая дорога была снова разрыта, на этот раз для того, чтобы превратить лавки и двери в ещё одну баррикаду. Дрейки и гноллы, удерживавшие это место, были измотаны, ранены, но неподвижные мертвецы, завалившие улицу, свидетельствовали об их воле к борьбе.

Зевара встала в первых рядах и оглядела своих стражников. Она знала, что должна дать речь, дать им надежду, причину продолжать сражаться. Но ей больше нечего было сказать.

Сквозь крики и постоянный шум вдалеке послышался голос. Спокойный, безэмоциональный тон:

— Капитан Стражи Зевара. Мне необходимо с вами поговорить.

Зевара повернулась и увидела Ксмвра. Прогнугатор Антиниумов шёл к ней в сопровождении двух Солдат.

Экзоскелет на одной из его рук был раздавлен, и что-то разорвало его бок. Марлевая повязка уже стала тёмно-зелёной от крови, но в остальном он был невредим.

Один из Солдат хромал при ходьбе, и Зевара увидела, что его левая нога была наполовину оторвана. Но Солдат не кричал и никак не показывал боли. Они остановились перед ней, и Ксмвр кивнул, словно в мире не происходило ничего особенного.

— Капитан Стражи Зевара. С сожалением должен вам сообщить, что мы должны вас покинуть.

Она уставилась на него.

— Что?

— Битва приблизилась слишком близко к улью. Я должен отвести Солдат антиниумов с улиц, дабы усилить защиту улья. Я сообщаю вам это из вежливости.

Зевара с трудом могла подобрать слова. Единственная причина, по которой они продержались так долго, заключалась в том, что Солдаты перекрыли несколько улиц. Без них…

— Трус, — рявкнул Ткрн на Ксмвра.

Антиниум бросил взгляд на гнолла, а затем пренебрежительно отмахнулся.

— Я сожалею об этом решении. Но я должен отдавать приоритет своему Улью. Надеюсь, вы меня понимаете. Ваши обязанности схожи с моими, Капитан Стражи Зевара.

Она злобно уставилась на него. Ткрн зарычал, но дрейк положила руку ему на плечо.

— Я понимаю.

Ксмвр кивнул.

— Хорошо. Желаю вам…

— Я понимаю, что ты трус и глупец.

Ксмвр прервался. Зевара повысила голос, и стражники вокруг неё переглянулись.

— Мы сражались и проливали кровь за этот город и ваш чёртов улей. Если мы падём здесь, умрут все! Но ты даже не дал нам больше горстки Солдат! Неужели ты не понимаешь, что происходит? Или твоя проклятая Королева не понимает, что происходит?

Воздух вокруг Ксмвра и двух Солдат антиниумов застыл. Его руки коснулись рукоятей мечей.

— Моя Королева исполняет свои обязанности. Как и я. Оскорбления её имени…

— Да чтобы у твоей чёртовой Королевы яйца сгнили! — крикнула Зевара на Ксмвра.

Она указала на разрушенные улицы и здания.

— Мы обеспечили безопасность Лискора! Мы выполнили свою часть Договора… вы, антиниумы, поклялись защищать этот город от нападения! И где вы, когда так нам нужны?!

Ксмвр выдержал паузу.

— Я должен защитить свой Улей.

— Лискор падёт!

— Возможно. Но Улей никогда не будет взят, даже если на него нападут сотни тысяч оживших мертвецов.

Хуже всего было то, что Зевара ему верила. Она проклинала его, но Ксмвр оставался бесстрастным. Он покачал головой.

— Говорите, что пожелаете. Но безопасность Королевы – это…

— Зевара! — отчаянно крикнул Рэлк позади неё.

На улице появился Повелитель Склепа, но появился он не с неожиданной стороны. Должно быть, он прорвался откуда-то ещё. Стражники с кличем устремились к нему, пока Рэлк отбивался от нежити, наступавшей с другой стороны.

Зевара выругалась и повернулась к Ксмвру, но антиниум уже бежал прочь. Она открыла рот, но тут же закрыла его. Не было смысла тратить дыхание.

Капитан Стражи с горечью смотрела на спину Ксмвра. Ей хотелось вонзить в него меч или ударить антиниума, но это лишь ускорило бы её гибель. Вместо этого она развернулась. Дрейки и гноллы уже сражались с Повелителем Склепа, а монстр плевался чёрной кровью и кромсал их когтями из сломанных костей.

Зевара подняла меч и побежала к сражающимся.

В последний раз.

***

— Эрин.

На мгновение Эрин показалось, что кто-то её тряс. Когда она подняла взгляд, встретившись с тёмными глазами и увидев четыре руки антиниума, то вспомнила кого-то другого.

— Что?

Рабочий поднял её в сидячее положение.

— Вы не должны спать. Вот.

Он протянул что-то Эрин. Она взяла это и уставилась на красную жидкость. Зелье?.. Зелье лечения. Её. Да, верно. Её. Она… купила его после того дня.

— Пейте.

Бутылка оказалась у её губ. Эрин глотнула, поморщилась и почувствовала, что жизнь стала возвращаться. Она устала. Так устала, что, казалось, весь мир звал её обратно в сон. Но зелье заставило её жить.

Она поднялась на ноги. Рабочий помог ей это сделать, и она увидела, что он ранен. У него не было антенны и двух пальцев на правой руке. Его панцирь был местами пробит, но, когда она предложила ему зелье, он покачал головой.

— Пейте.

Она так и сделала, допивая мерзкую жидкость и чувствуя, как жизнь возвращалась с каждым глотком. Эрин бросила бутылку через весь зал и попала в голову скелета, пока тот пытался забраться внутрь. Это достаточно замедлило монстра, чтобы другой Рабочий смог обезглавить его топором.

Эрин посмотрела на Рабочего, который дал ей зелье. Это казалось глупым, когда нежить царапала стены и завывала снаружи, но она должна была это сказать:

— Прости. Я забыла твоё имя.

— Бёрд. Я Бёрд.

Он кивнул ей. Эрин кивнула в ответ.

— Тогда, наверное, на этом всё.

— Мы будем защищать вас до самого конца.

— Который наступит сейчас.

— Да.

Она выдержала паузу. Голова Эрин всё ещё кружилась,