- Что здесь происходит? – мы обернулись на громкий властный голос, даже дети перестали плакать и притихли, прижавшись друг к другу плотнее.

Во дворик ввалилась толпа служителей храма под предводительством лысого жреца с седой окладистой бородой. И это он сейчас задал вопрос.

- Не знаю. – спохватилась Лира и потупила глаза. – Мы только что прибежали на плач.

- Берта, - из-за спины жреца выступил Орелий и направился к плачущей женщине. – Что у тебя в руках?

Он присел рядом и положил руку на плечо Берты, пытаясь успокоить.

- А-а-аника. – произнесла женщина сквозь рыдания. – У нее украли душу…

На руках Берты лежала пятилетняя девочка и смотрела в небо безжизненными глазами…

***

Девочку отправили в лечебницу, пока что в отдельную палату. Берта отправилась вместе с ней, хотя ее скорее всего сейчас мягко и подробно допрашивали. Я осталась помочь в приюте. Приближалось время ужина, и мы с Лирой накрывали на стол. Потом я осталась присматривать за детьми, а Лира пошла помогать в лечебнице.

Где-то через час Орелий привел Берту.

- Госпожа Медведева, - обратился он ко мне. – вас уже ждет госпожа Топтыгина. Обряд успешно закончен. Я провожу вас.

- Знаете, - начал он, когда мы одни шли коридорами. – это первый случай заболевания у ребенка… Мы полагали, что болезни подвержены только взрослые… - дзан замолчал, но не на долго. – Хотя еще три месяца назад мы считали, что этой болезни подвержены только простые люди… О Проматерь! Куда катится этот мир! И зачем я вам все это рассказываю…

Довольная Топтыгина ждала меня у выхода из храма, мы распрощались с Орелием и отправились в особняк Потапчуков. Старушка выглядела бодро, нижняя челюсть уже не выступала, и клыки изо рта не торчали.

- Подожди, Машенька, я еще загляну в лавку снадобий.

Мы свернули на боковую улочку, где было несколько небольших магазинчиков, которые все еще были открыты.

- Мне сюда. – Топтыгина указала на лавку, расположенную рядом с небольшой швейной мастерской. – Со мной зайдешь? Или тебе тоже куду надо?

- Я в мастерскую загляну, а потом за вами зайду.

Старушка кивнула и скрылась за зеленой дверью. А я зашла в мастерскую. Как я и думала, добротно, скромно и уютно… За прилавком сидела женщина и в отсутствии покупателей что-то вышивала, на витрине были разложены каталоги с пуговицами, кружевом, тесьмой и прочее, полки были завалены рулонами с тканью – на любой выбор. А за застекленной перегородкой трудились закройщица и несколько швей. В этот час работа еще кипела.

- Чем могу помочь? – спросила меня женщина за прилавком.

- Я бы хотела купить у вас обрезки и остатки тканей.

Продавщица удивленно подняла бровь.

- Я хочу сшить игрушки для детей из приюта, а большие отрезы ткани для этого не требуются. Вы продадите мне обрезки?

- Давайте посмотрим, что можно для вас подобрать. – женщина улыбнулась мне, водрузила на прилавок табличку «перерыв» и поманила меня в сторону подсобок. – Можете звать меня Барбра. Я хозяйка этой мастерской.

- А я Мария Медведева. – представилась я в ответ.

- Как же, как же… - лукаво улыбнулась Барбра. – Красавица в красном плаще…

Чертов плащ гнал славу впереди меня.

- Вот. – хозяйка зажгла свет в небольшой коморке, заваленной мешками и коробками. – Можете выбрать что подойдет. Здесь обрезки тканей, лент, бракованные или непарные пуговицы. Раз в два-три месяца мы это сжигаем.

Я оказалась в сокровищнице Али-бабы! Надо было действовать быстро… Я копалась в мешках и сбрасывала в кучку то, что надо, что может пригодиться или просто понравилась расцветка… Пуговицы просто сыпала во внутренние карманы. За пятнадцать минут я обзавелась узлом тряпок очень внушительных размеров. Осталось купить нитки, тесьму и ленты. Барбра помогла мне подобрать все необходимое, я поспешила расплатиться и покинула лавку.

Надо было возвращаться к моей старушке, но по левой ноге чулок предательски стал сползать вниз… Я огляделась по сторонам: на улице было людно, постоянно проезжали повозки и экипажи. Поэтому я свернула в темный переулок между домами, быстро подняла подол и поправила чулок, поплотнее завязав подвязку.

- Так-так… Вот это встреча! – совсем рядом раздался слащавый женский голосок, показавшийся мне смутно знакомым.

Я выпрямилась и увидела перед собой лису. То есть Лукрецию Снофолк. Только ее мне сегодня не хватало! Женщина стояла, уперев руки в бока, полностью перегородив мне выход из переулка. Это был дурной знак…

- Кто тут у нас? – продолжала лиса, чувствуя свое превосходство. – Добренькая красавица, сующая нос в чужие дела и самоотверженно принимающая на себя чужие грешки. Во всем городе, только я не верю в твои похождения! Ты все мне испортила, дура!

Лукреция перешла на визг, ее и без того острое лицо заострилось еще сильнее, во рту блеснули клыки. Начиналась частичная трансформация.

«Лисы являются переносчиками опасных болезней, таких, как бешенство…» - в моей голове всплыла совершенно бесполезная информация.

- Сейчас я подправлю твою мордашку. На тебя не то что герцог, никто больше не посмотрит, Красавица! – Лукреция клацнула зубами и выставила вперед руки с полутранформированными пальцами с длинными звериными когтями.

Я инстинктивно прикрыла голову баулом с тряпьем. Как же мне все это надоело! Быть крайней у истеричных злобных баб, обвиняющих меня в своих провалах и жаждущих наказать. Тем более, что я вообще ничего не сделала!

- Вот те, рыжая шалава! – раздался голос Топтыгиной, а затем глухой удар. – Лапы прочь от моей внучи!

Еще один удар. Я выглянула из-за своего прикрытия. Топтыгина с азартом и силой наносила удары по лисе тканевой сумкой с травами, из которой торчал пучок зверобоя. Травка впервые применялась строго по назначению и полностью оправдывала свое название, выводя лису из боевого состояния, дезориентируя и сметая.

Хлоп! Удар, и еще один, прямо по рыжему кумполу. На мостовую посыпались лепестки сушеной ромашки. Любит-не любит, любит- не любит, любит… не любит! Последний удар авоськой отправил Лукрецию в нокаут прямо на каменные плиты. Не знала, что лисы до обморока чувствительны к зверобою.

- Тьфу! Поделом тебе, бесстыдница! – сплюнула боевая старушка. – Нече мою внучку трогать! Пойдем, Машенька.

Мы с Топтыгиной вышли из переулка и столкнулись с патрулем городской стражи. Эх, ребята, где вы были десять минут назад?

- Медведева? – раздался до боли знакомый голос, стража расступилась, и мы узрели герцога собственной персоны. – Что здесь происходит?

- И вам добрый день, милорд Кабо! – мой голос уже не дрожал от потрясения. – А почему сразу Медведева? Я что, рыжая?

Герцог опешил от такого заявления. А что он хотел? Лучший способ защиты – нападение. Зато боевой настрой Топтыгиной как ветром сдуло.