Помощь Артёму была однозначно нужна, но соглашаться показалось как-то неразумно, поэтому он с трудом, но ощущая некий дискомфорт в области воротника рубашки, за который Иван его практически выволок из-за стола, покинул чужое место.

Нина, не любившая Артёма даже больше обычного, аккуратно и незаметно задвинула ногой его стул, и он на нетвёрдых ногах машинально проследовал дальше – к ступенькам.

Нет, свалиться он с них не свалился, зато неожиданно там ускорившись, проскакал вдоль стены дома и от души встретился с необходимым дачным аксессуаром – бочкой с водой.

Именно это поставило большую, жирную, громкую и очень мокрую точку в интереснейшей застольной дискуссии, кто что кому и сколько должен, почему именно так, а не иначе, и не очешуели ли вы с вашими требованиями?

Самой лучшей фразой прерванной дискуссии, которую Иван, отряхнувший руки после контакта с воротом рубахи Пельменя́, решил непременно запомнить, стало высказывание Марининого отца:

– Норочка, не пoри чушь! Пожалей животное!

Глава 14. Чем помочь счастью

Артёмочка, плещущийся в огромной столитровой луже, получившейся от столкновения себя любимого с пластиковой бочкой, совершенно не ожидавшей столкновения с обкушавшимся гостем, выл и булькал что-то невнятное. Активные движения рук и ног взбивали аккуратную грядку в подобие болотной трясины.

– Ну, вот, хорошо, что я не успел полную бочку воды накачать… – машинально сказал дед. – Или этот чудик вывернул бы в два раза больше, или утоп бы. А так… так всего лишь упали оне… обои. В смысле обеи, тьфу! И бочка, и вон то!

«Вон то» вполне заслуживало такого поименования – в рядке с клубникой Артёмочке стало очень мокро, чрезвычайно грязно и скользко.

– Кто пойдёт вылавливать? – хладнокровно уточнил Владимир. – Я – пас! Оно мне и даром не надо, и в придачу не пригодится!

Марина едва сдержалась, чтобы не расхохотаться и машинально укрылась за каким-то очень удобным для этого объектом. Только чуть не уткнувшись носом в спину Ивана, сообразила, за каким именно! Вот уж чего с ней не случалось давным-давно, так это стремления укрыться за чьей-то спиной, пусть даже и просто от чужих взглядов.

Впрочем, Иван это воспринял совершенно естественно, словно так и надо.

– А вот пусть тот, кто Тёмочку в бочку кинул, тот и идёт! – заявила Надежда. – И нечего руки было распускать! – она зло сверкнула глазами в сторону Ивана.

– Наденька, да ведь Ваня его попросту спас. Я бы его в ту бочку вверх пятой точкой воткнула! – фыркнула Марина. – А вот тебе неплохо было бы присмотреть за кузеном, тем более что ты, наверняка знаешь, что его так здорово с пары рюмок развозит.

Элеонора зло посмотрела прямо на Марину.

– Тебе бы, девушка, не учить моих дочерей, что им делать, а самой вести себя поскромнее! Никто бы к тебе не полез, если бы ты вела себя…

– Норка, закрой рот, не тебе говорить, как кому себя вести, правда?! – Владимир отлично знал эту самую Элеонору, и уж что-то, но позволять ей задевать дочку точно не собирался. – Нужен тебе твой племянник – поди и достань. Вон, у тебя под рукой и сын, и муж – небось, управятся.

Элеонора, отлично помнившая, какими запрещёнными приёмами в своё время она пыталась женить на себе Владимира, и как энергично он уворачивался от всех её хитростей, не то, что язык прикусила, а даже несколько его пожевала. Сама, разумеется, не пошла, и Никиту не отправила, а вот мужу приказала:

– Достань его!

Муж, неохотно оторванный от стола, напоследок опрокинул в себя ещё одну рюмку в виде компенсации, и, что-то невнятно пробурчав, отправился за племянником.

Артём, выловленный из лужи, был дотянут дядечкой до крыльца. Всё это время он невнятно бормотал, возмущался, грозил кому-то неведомому, а потом, узрев на ярко освещённой веранде Ивана, и, найдя, наконец-то источник всех своих бед, рванул на него.

– Вот беда-то… И что ж у тебя так соображения мало? – уточнил Иван, нежно подправляя траекторию рывка Пельменя́. – Вот удивительно, даже вода не охладила. Ну, может, стеночка подействует лучше.

Почему-то столкнувшись вместо недруга со стеной, Артём глубоко задумался о смысле жизни, плотненько усевшись на полу.

– Ну, так даже лучше! – кивнула Надежда. – И место не занимает, и не выступает! От тебя толк есть. Прямо удивительно…

Иван даже отвечать не счёл нужным – в самом-то деле, что можно сказать на подобные глупости?

Элеонора хмуро сверкнула глазами на чужака, нарушившего её планы, пожала плечами и велела мужу довести Артёма до ванной, а потом повернулась к старинной подруге.

– Ну, так что? Как вы будете свадьбу оплачивать? С нашей стороны человек тридцать-сорок будет.

Бабушка Аси от такой наглости чуть пирогом не поперхнулась, мимолётно переглянулась с мужем, покосилась на Владимира.

– Прямо озадачила ты нас… Традиции, говоришь? Ну-ну… Только вот хотела я у тебя уточнить, а где молодые жить-то будут?

– Как где? В квартире, конечно!

– В нашей?

– Ну, конечно! Где Ася живёт!

– Так ведь Ася там живёт, потому что она – наша внучка, а вот Никита почему там должен жить?

– А где ещё-то? Он же её муж!

– Муж-примак? – язвительно уточнила бабушка. – Дорогая моя, раз уж ты в фольклор вдарилась, так позволь тебе напомнить, что приданое давалось невесте, которая шла жить в дом мужа. А если она оставалась в своём доме, а муж шёл в примаки, так какое уж тут приданое? Ещё и муж с собой имущество приносил, да в договоре прописывалось, что отец мужа не может его на работы забирать! Ты что, не знала? Ну, вот, теперь знаешь! Так что делим всё пополам, иначе вообще ничего не получите!

Марина только вздохнула. Ей никак не удавалось понять, для какой надобности в хозяйстве может пригодиться Никита. Ну, ладно бы, они с Асей давно общались, любили бы друг друга – тут всё ясно! В конце концов, родных не выбирают, ей ли об этом не знать. Но ведь Ася знает его совсем недолго, неужели так влюбилась, что прямо жить без него не в состоянии?

Она и отвлеклась-то совсем немного, а за столом уже бушевал горячий обмен мнениями, и как выяснилось, потребовалось её участие…

– Марина! Вот Марина ещё может внести деньги! – провозгласила Элеонора. – Марина, ты ведь поможешь счастью сестры?

– Счастью? Помогу! Где оно и чем ему надо подсобить? – она умела реагировать моментально. Видимо, в данной реакции присутствовала не только скорость, но и составляющая «шок – это по-нашему», потому что Элеонора как-то подзависла,