– Нравится! Спокойная, красивая и не такая, как…

– Как мы с Надькой? Правильно, не такая! Вот с ней ты и можешь быть нормальным, а не пыльным мешком прибитым! Ты не думай, я не просто так такая добрая – приеду в Питер, мне надо будет перекантоваться. С Аськой я сама договорюсь, а ты… ты хоть не упусти её, бестолочь.

– Чего я сразу бестолочь…

– Да с того, что замашки начал выдавать, как хозяин жизни! Смотри, разозлится и свалит от тебя! К кому тогда пойдёшь? Такая как Маринка тебя и близко не подпустит, а Аська ведомая, как раз тебя гнобить не станет, только не перестарайся, помогай ей хоть немного, тем более что она тебе нравится. Действуй давай, а то превратишься в нашего боевого ёжика – он только хрюкать может от досады, да ногами топать, что Марина на него не среагировала. Да было бы на что!

Марина переглянулась с Иваном. Они застыли у калитки, потом, не сговариваясь, быстро отошли назад, и вернулись, демонстративно громко переговариваясь о времени отъезда.

На веранде наткнулись на понурого «боевого ёжика», которого сходу атаковали их собаки.

– Ааааа, Карррри, это тот парррразит, которрррый на нас вчеррра сесть хотел и пах мерррзко! Заходи спрррррава, а я – слева. Да ты не так заходи, а с подскоком, с ррррыком! Прррально! О! Лапы задние задрал, ишь, боится! Пррррально боится! Бойся, нас, мы тебя счас кусяяяяять будем!

Злоключения несчастного Артёмчика, которому фатально и повсеместно не везло, продолжались, поэтому теперь он красовался с задранными как можно выше нижними конечностями. Снизу на них изо всех сил покушались Танюта и Карри, Артём верещал, и это так рассмешило Марину, что она уже практически привычно нырнула за спину Ивана и там тихонечко хихикала.

– Как тебе не стыдно! – Иван держался изо всех сил, но всё-таки смог не рассмеяться, а вместо этого подозвать к себе хищниц общим весом три килограмма семьсот пятьдесят грамм, поднять обеих, вручить Карри Марине и укоризненно покачать головой в адрес последней. – Разве же можно? Отпускать такую опасную собаку…

– Да, и натравливать на меня этих проклятых собачонок! – заходился в кресле оскорблённый Артём.

– Вот, и обижать мужчину… – подсказал невозмутимый Иван.

– И обижать меня! – послушно вёлся Пельмень.

Марина не выдержала, рассмеялась в голос и сбежала в дом вместе со свирепой Карри – чтобы она и дальше не обидела мужчину…

Когда Марина краем взгляда увидела, как Нина идёт к Асе и быстренько уволакивает расстроенную скандалом невесту подальше, она уже поняла, что это и есть обещанная Никите беседа.

О разговоре с Ниной Ася сама ей рассказала… Ей срочно нужно было с кем-то поделиться, бабушка, дед и отец держали оборону против Элеоноры, её матушки и Надежды, а состояние «как мне дальше быть» в одиночестве Ася не любила – надо было срочно узнать мнение хоть кого-то и потом от него отталкиваться.

Этим «хотькемто» и стала Марина.

– Марина, ты должна срочно посоветовать, что мне делать дальше! Мне сейчас Нина сказала, что нам надо не свадьбу большую справлять, а Никиту из рук матери его выдирать…

– Ээээ, погоди…

– Да что там погоди! Мне-то что делать?

– А сама-то ты что хочешь? Давай с этого начнём. Ты его любишь?

– Да!

Марина вздохнула:

– А если подумать? Не-не, не заводись с полпинка, я просто вспоминаю про все твои предыдущие влюблённости «на всю-всю-всю жизнь». Замуж-то выходить желательно не просто «я туда сходила, а потом тут же вышла обратно», а как-то наподольше.

Ася вспыхнула было от гнева, а потом как-то притихла:

– Не знаю… Он мне очень нравится, но как понять, что это не просто как всегда?

– Есть одно средство… – загадочно блеснула глазами Марина, – Давай подумаем. Ты можешь представить его рядом старым? Ну, совсем старым? Беззубым, седым, слабым, возможно, больным…

– Ну… ээээ… могу, наверное… – Ася аж зажмурилась, так старалась представить.

– Тебе противно?

– Нет, жалко! Мне его жалко! – удивилась Ася самой себе.

– Ну, тогда есть смысл говорить дальше, – кивнула Марина. – Понимаешь, возможно, что этот самый Никита пытается сказаться великим специалистом во всём, просто потому что его мать и остальные родичи затаптывают в прах. Вот он и надувается… Ну, хоть где-то пытается изобразить себя крутым. Только ты-то должна понимать, что слепо слушать все его высказывания и следовать им не стоит, вон как с тем же «натуральным видом».

– Ой, а мне и Нина то же самое сказала – что он пыжится, просто чтобы хоть как-то и где-то себя человеком чувствовать.

– Ну, вот и хорошо, что с этим разобрались.

– Так что мне делать-то? – призадумалась Ася.

– Ась, да не ищи ты того, кто тебе инструкцию даст – думай сама. Тебе же с ним жить, если что. В принципе, я думаю, разумно будет съездить в вашу поездку и посмотреть, как вы? Перегрызётесь или наоборот, вам будет хорошо и спокойно без советчиков и руководителей вашей жизнью. Только сама смотри… не на то, что бабушка или дед скажут, и даже не то, что скажет сам Никита, а что ты сама решишь! А то, скомандует он, мол, женимся, ты и потрусишь в ЗАГС, а то, что сама уже не особенно туда хотела, вспомнишь лет через пять…

В доме, сотрясаемом выяснениями Элеоноры, сколько будущие сваты дают на свадьбу, и почему так мало, только что стены не тряслись.

Марина оценила ситуацию, быстренько нырнула в малину, и оттуда позвонила отцу.

– Пап, тебе звонит твой заказчик! Сделай умильное лицо и скажи: «Здрасте, Николай Васильевич». Чудненько. А теперь можешь сокрушаться, что тебе срочно-срочно надо уезжать. Зови дочь, то есть меня и мы будем спешно эвакуироваться!

Иван самого приёма военной хитрости не видел, но результаты оценил и поспешным сборам ничуть не удивился. Ему и собирать-то особо было нечего – сумку и Танюту загрузить в машину много времени не надо.

– Володя, так как же со свадьбой? – Элеонора была из той породы людей, которые будут долбить головой в камень, пока себе лоб не разобьют, поэтому она упорно шла за Марининой машиной до ворот и пыталась настоять на своём.

– Пусть сначала в поездку съездят, а потом посмотрим! – рявкнул из окна Марининой машины Владимир, а потом повернулся к дочери, спешно вдавившей педаль газа. – Ты меня прямо спасла! Предлагаю это отметить обедом на пятерых в ресторане.

– На каких пятерых? – удивилась Марина.

– Вы с Иваном, я