– Пап, да нет никаких «вы с Иваном». Мы просто по-хорошему дружим.

– Угу, – согласился отец. – Только я тебе как мужчина скажу – вот тот дурдом, который мы с тобой только что покинули, – он кивнул назад, – Вынести человек мог или за большие деньги, или потому, что ты ему чрезвычайно нравишься! Ты ему оплату обещала?

– Пап, да ты что? – возмутилась Марина.

– Ну, вот и я о том же! И да… постарайся уточнить у себя, только честно… нравится он тебе самой или нет. Обидно будет, если ты это осознаешь слишком поздно.

Он покосился на дочь и резко перевёл разговор на эпохальную встречу.

– Знаешь, это конечно, глупость с помолвками всякими, но вышло-то удачно! Удалось, так сказать, малой кровью познакомиться поближе. Хотя, я Норку и так отлично знаю и за прошедшие тридцать лет она ничуть не изменилась в лучшую сторону, но сдаётся мне, твои бабушка и дед узнали много нового и интересного…

Иван ехал за Марининой машиной и откровенно говоря, обрадовался, когда она позвонила.

– У папы предложение – отметить то, что мы так вовремя смылись, ты как?

– Я только за! – он сразу ощутил, что настроение резко улучшилось, да и вообще жизнь прекрасна, как на неё ни посмотри…

После праздничного обеда Марина отвезла отца на вокзал, нежно погладила Танюту, скомкано попрощалась с Иваном, и вернулась в Улину квартиру к Карри, внезапно ощутив, что как-то ей чего-то не хватает.

– Сдурела ты, Маринка! – сказала она сама себе, подойдя к зеркалу и строго нахмурив брови. – Ну, да, да, он классный… не рыцарь! Но дальше-то что? А дальше у меня отпуск! Первый раз за приличное такое количество лет! Всё, никаких посторонних мыслей! Здесь есть только я, Карри и Питер!

Иногда на человека лучше всего действует именно одиночество. Ульяна пару дней была занята с бесчисленным количеством свадеб, обрушившихся просто лавиной, поэтому Марина гуляла, ела мороженое, любовалась парками, фонтанами, неспешной Невой, и вспоминала, перебирала память, словно по крупинкам, думала, думала…

Через пару дней, когда Ульяна сумела вырваться на встречу к подруге, она обнаружила Марину на диване, в нетипичной для неё расслабленной позе, с йорком на голове и удивительным вопросом:

– Слушай, а я вот думаю, может мне влюбиться?

– Ну, наконец-то у тебя придумалась здравая мысль! – выдохнула Уля. – Марина! Здравая мысля – вещь замечательная! Запомни её и думай почаще! А ещё лучше почувствуй.

– Да чувствую я, чувствую… себя полной дурой! Уль, я соскучилась по нему что ли? Он не звонит, а я уже забыла, как оно бывает – когда мучаешься позвонить самой или нет!

Уля переглянулась с Карри и обе синхронно вздохнули.

Карри – потому что тосковала по Танюте, а Ульяна – потому что ей очень хотелось набрать номер Ивана и уточнить, какого зелёного крокодила он Марине не звонит?

Глава 16. Протест маленькой, но гордой птич… собаки

На третий день рабочего караула Ивану чрезвычайно захотелось уволиться… Вот прямо с утра! Хотя, у него и ночи-то как таковой не было.

– Иван! Срочно, немедленно! Комиссия вот-вот приедет! Ты всё проверил? – заходилось на том конце беспроводной связи растрёпанное в чувствах начальство.

– Да всё, всё я проверил, перепроверил, и всё нормально! – у Ивана аж голос осип от усталости. – И собираюсь домой поехать!

– Как домой поехать? Ты что, с ума сошёл?

– Да я там только в понедельник вечером был – завёз собаку брату и опять на работу! – рассердился Иван. Сон две ночи подряд на банкетке из приёмной под неотключаемым по загадочным причинам кондиционером, ему категорически не понравился, тем более что даже такого сна досталось ему категорически мало! – Сейчас утро среды! Я уже всё сделал, все расчёты вам отослал, что ещё?

– Иван, ну, потерпи, а? До обеда. Вот комиссия приедет… а потом я тебя до конца недели отпущу.

Иван вовремя остановился и не стал напоминать о том, что со следующей недели у него вообще-то отпуск – вот точно тогда не отпустит – чисто из вредности!

Разумеется, это «до обеда» продлилось до позднего вечера. Комиссия благополучно уехала, а Иван с трудом переместил себя в машину, внезапно осознав, что вымотался он просто неприлично.

Было бы неправдой говорить о том, что он все эти дни постоянно думал о Марине – в такой запарке, помноженной на крайне напряжённую умственную деятельность, думать о чём-то стороннем попросту не было возможности – слишком велика цена ошибки. Правда, как только удавалось поднять голову от работы, невольно вспоминались растрёпанные ветром волосы, серые глаза, не отрываясь следящие за облаками, мелкие волночки, пытающиеся дотянуться до её ног.

– Надо бы ей позвонить, – спохватывался Иван, и тут же, как назло, раздавался очередной звонок от крайне взвинченного начальства.

И вот сейчас – стоило только руку протянуть к смартфону – Марине позвонить, как гаджет завибрировал сам.

– Вань, ты сдурел? Ты чего? Только с работы едешь? – младший брат строго скосил глаза на плотно закрытую дверь, за которой медленно, но верно поднимала голову звуковая волна.

Танюта в отрыве от хозяина жить тихо и спокойно не могла, не хотела и не собиралась. В конце-то концов, раз ей не достались мощные зубы, чтобы прогрызть эту проклятую дверь, когти, чтобы прокопать стену и мощная грудная клетка, чтобы прошибить все препятствия и умчаться к своему драгоценному Ивану, то хоть что-то же у неё должно было быть? Ну, хоть что-то? И это что-то нашлось… И даже два этого чего-то!

Первое – харррактер! Ооооо, его хватило бы на четырёх ротвейлеров и плюс к ним одного щенка фокстерьера! Где этот характер помещался в столь миниатюрной собачке, было абсолютно непонятно, но, он БЫЛ!

А второе – голос, пронизанный такой харизмой, что как только Танюта начинала запевать своё соло «Тоска по Ивану концерт первый, часть первая», её подхватывали не только Настины собаки – здоровенная дворняга и крупный овчар, не только кошки, но и, что было абсолютно фатально и непобедимо – сам Гаврила.

Правда, справедливости ради надо отметить, что даже без такой мощной поддержки, которая в буквальном смысле сносила бы и стены, и невинных соседей, не будь квартира оборудована усиленным слоем звукоГаврилоизоляции, Танюту слышно было ВСЁ РАВНО!

Это её тоскливые ноты вплетались в вой, скулёж, мяв и «Карррррыыыыык бббббррррррооооо кааааррррыыык», это её припев «Иииииййййяяяяуууууу» высверливал из организма самообладание, терпение и всякую способность верить в то, что ЭТО когда-нибудь закончится!

Игорь – брат Ивана