вошел последним, намеренно опоздав на пять минут – ровно столько, чтобы показать свою важность, но не нарваться на неуважение. Мой новый костюм от Бриони (спасибо щедрости Кота и последнему делу) сидел как влитой, а начищенные туфли поблескивали не хуже начальственной лысины.

— Добрый вечер, господа, — я улыбнулся, демонстрируя чуть больше зубов, чем требуется для простой вежливости. — Рад, что все смогли прийти на нашу... деловую встречу.

По залу прокатился приглушенный ропот. Кто-то нервно поправил галстук, кто-то незаметно проверил защитные амулеты. Старик Розенталь, владелец сети ювелирных магазинов, побледнел так, что его седая борода показалась темной на фоне лица.

— Думаю, все уже знают, — я неспешно прошел к своему месту во главе стола, — что теперь этот район находится под моей... скажем так, заботой.

— Под твоей заботой? — прокашлял толстяк в дорогом, но безвкусном костюме. Если память не подводит, Семен Маркович, держатель трех подпольных казино и редкостная заноза в одном месте. — Ты же вроде просто шестерка Кота...

Я даже не дослушал фразу до конца. Молниеносная трансформация – и моя рука, превратившаяся в когтистую лапу, впечаталась в стол рядом с тарелкой Семена Марковича. Дубовая столешница треснула, а дорогой фарфор жалобно звякнул.

— Знаете, что общего между вашим языком и этим столом? — поинтересовался я светским тоном. — Оба могут треснуть при неосторожном обращении.

Семен Маркович икнул и попытался отодвинуться вместе со стулом. Получилось не очень – позади него, как по волшебству, материализовался один из моих ребят, здоровенный оборотень-медведь по кличке Топтыгин, приданный в помощь Котом.

— Простите, — пискнул толстяк, обливаясь потом. — Я не хотел проявить неуважение...

— Конечно, не хотели, — я убрал руку, позволив ей вернуться в человеческий вид. — Вы же умный человек. А умные люди понимают, что неуважение... вредит здоровью.

По залу прокатилась волна нервных кивков. Даже грифоны на гобеленах, казалось, одобрительно склонили головы.

— Итак, господа, — я опустился в кресло и жестом подозвал официанта, — давайте поговорим о будущем. О светлом будущем, в котором мы все будем... взаимовыгодно сотрудничать.

— А если кто-то не хочет сотрудничать? — подал голос щуплый мужчина в очках, владелец сети магических аптек. Судя по дрожащим рукам, свои же успокоительные и употребляет.

— Видите ли, уважаемый... — я сделал паузу.

— Михаил Архипович, — подсказал кто-то.

— Да, Михаил Архипович. Знаете, что общего между несговорчивым бизнесменом и просроченным лекарством? — я улыбнулся еще шире. — Оба могут быть опасны для здоровья. И от обоих нужно... избавляться.

Аптекарь побледнел так, что стал похож на собственные пилюли.

— Но мы же не будем создавать друг другу проблемы, верно? — я обвел взглядом собравшихся. — В конце концов, я предлагаю честную сделку: вы платите разумную плату за защиту, я обеспечиваю спокойную работу. Никаких лишних проверок, никаких конкурентов, никаких... несчастных случаев.

— А размер платы? — осторожно поинтересовался Розенталь, теребя бороду.

— Двадцать процентов, — я отхлебнул принесенного официантом вина. Отличный букет, надо взять пару бутылок для Алины. — Плюс небольшой вступительный взнос, чтобы показать серьезность намерений.

— Двадцать?! — взвился молодой выскочка в малиновом пиджаке. — Да это грабеж! Жмурик брал всего пятнадцать!

Я медленно поставил бокал. По залу прокатилась волна тишины – той самой, что бывает перед ударом грома. Старики за столом заметно напряглись – они-то помнили, за что Кот приставил к району Жмурика, бывшего некроманта с привычкой поднимать должников из мертвых для разговора по душам. Правда, потом успокаивать их обратно он часто забывал, отчего по району бродили толпы зомби-неплательщиков с требованием выдать зарплату за последние лет десять.

— А знаете, что общего между Жмуриком и вашим пиджаком? — поинтересовался я почти ласково. — Оба слишком яркие и оба... уже в прошлом. Кстати, говорят, его собственные зомби и подвели – забыли, что босс тоже может стать отличным материалом для реанимации.

По залу прокатился нервный смешок. Все помнили тот случай: толпа восставших должников решила, что раз Жмурик их поднял, то и сам может составить компанию. Теперь где-то на кладбище бродит очень злой зомби-некромант и требует свою долю от прибыли.

— Но я не Жмурик, — я улыбнулся, показав, что клыки у меня ничуть не хуже, чем у любого восставшего. — Я не стану поднимать вас из мертвых для разговора. Предпочитаю общаться с живыми. Пока они... остаются живыми.

Молодой в малиновом пиджаке сглотнул и как-то сразу сдулся, став похожим на сдувшийся воздушный шарик – таким же ярким и пустым внутри.

— Итак, господа, — я откинулся в кресле, — давайте вернемся к нашим баранам. Хотя нет, не будем обижать баранов таким сравнением. Поговорим о деле. Двадцать процентов – это не просто цифра. Это стоимость вашего спокойного сна. Потому что, — я обвел взглядом собравшихся, — в городе неспокойно. «Балтийские Волки» точат зубы на наши территории, залетные гастролеры пытаются мутить воду, да и конкуренты не дремлют. А я... я гарантирую, что никто не потревожит ваш бизнес. Ни живые, ни мертвые. Особенно мертвые – этот фокус мы оставим в прошлом вместе с Жмуриком.

Розенталь прокашлялся:

— А если кто-то из нас... не сможет платить?

— О, насчет оплаты... — я улыбнулся еще шире, — мы всегда можем договориться о рассрочке. Правда, проценты будут как в аду. В буквальном смысле – у меня есть друг-демон в кредитном отделе.

— А может, обойдемся без процентов? — прогремел грубый голос с дальнего конца стола.

Грузный торговец магическими артефактами, Борис Мельников, владелец сети «Все для ведьм и немного для дома», грохнул кулаком по столу. За его спиной материализовался коренастый гном-телохранитель с внушительным пистолетом. Судя по размеру ствола, эта пушка могла бы остановить бронепоезд. Или хотя бы серьезно испортить ему настроение.

— Знаешь что, кошак, — прорычал Мельников, — надоели мне эти игры. Гриша, покажи ему, что бывает с наглыми...

Договорить он не успел. Я трансформировался прямо в прыжке через стол. В одно мгновение элегантный костюм сменился пятнистой шкурой, а холеные руки превратились в мощные лапы с кривыми когтями.

Гном оказался быстрым – для своего роста. Пуля просвистела там, где секунду назад была моя голова. Вторая разнесла вдребезги хрустальную люстру. А вот для третьего выстрела времени уже не хватило.

Я приземлился на него всем весом, и мы покатились по полу. Раздался влажный хруст, короткий вскрик – и гном затих.