— Предупреждаю, — отозвался Хмырь, — они нас догоняют. И, кажется, твой будущий тесть очень хочет поговорить.

Действительно, в небе снова появились преследователи. Феликс что-то кричал, но ветер уносил слова. Впрочем, судя по тому, как вокруг него клубилось пламя, слова были не самые ласковые.

— У меня есть идея, — Алина закусила губу. — Но тебе она не понравится.

— Милая, мне уже не нравится всё происходящее. Так что давай, удиви меня.

— Нам нужно на Черный рынок. Прямо сейчас.

Я моргнул:

— Что, вот так сразу? Без подготовки, без плана, без...

— Именно! — в глазах девушки загорелся азартный огонек. — Папа знает все наши убежища, все связи, все возможные пути отхода. Но он не ждет, что мы рванем прямиком в логово контрабандистов.

— Потому что это самоубийство? — предположил я.

— Потому что это безумие, — она улыбнулась. — А безумие, как говорит дед Пихто, иногда лучшая стратегия.

Новый огненный снаряд разнес вывеску над нами, осыпав карету искрами и осколками стекла.

— Хмырь! — крикнул я. — Разворачивай к докам! Устроим нашим друзьям экскурсию по криминальному Петербургу!

— Вы точно спятили, — проворчал призрак. — Но знаете что? Я уже мертв, так что терять нечего.

Карета резко свернула, нырнув в лабиринт кривых улочек, ведущих к порту. Где-то там, среди старых складов и заброшенных доков, скрывался вход на легендарный Черный рынок – место, где можно купить или продать что угодно, от украденных артефактов до чужих душ.

Позади нас пламенел закат карьеры Огненного Феликса как главы криминального мира. Впереди ждала неизвестность и, возможно, самая большая авантюра в истории магического Петербурга.

А я... я просто наслаждался моментом. В конце концов, не каждый день удается перевернуть преступный мир с ног на голову в компании рыжей поджигательницы, призрака-извозчика и изрядно потрепанной кошачьей гордости.

Интересно, как там поживает василиск? Надеюсь, печенье ему понравилось…

Глава 9. Шаги наверх

Сердце колотилось где-то в горле, пока я поднимался по широкой мраморной лестнице особняка Кота Василия. Вроде бы прошло всего пару дней после нашего маленького «визита» к Феликсу, но до сих пор никто не заикнулся об этом происшествии. Может, пронесло? В конце концов, у босса и без меня полно забот – новые территории, старые враги, текущие дела...

Кого я обманываю. В этом городе даже у стен есть глаза и уши, а у Кота информаторов больше, чем блох у бездомного кота.

Кабинет босса встретил меня как всегда – аурой власти и страха, приправленной легким ароматом дорогого табака и едва уловимым запахом крови. Антиквариат здесь был пропущен через такой мощный фильтр мафиозной эстетики, что даже безобидная ваза династии Мин на подоконнике выглядела как потенциальное орудие убийства.

Тяжелые бордовые шторы на высоких окнах душили последние лучи заходящего солнца. Из полумрака проступали картины в золоченых рамах – исключительно морские пейзажи и хмурые мужики с подозрительно знакомыми лицами. Готов поспорить, половина из них уже кормит рыб в Финском заливе. Вторая половина, видимо, пошла на украшение стола босса – массивная столешница красного дерева щеголяла коллекцией черепов, используемых как канцелярские принадлежности. Один держал бумаги, второй служил пепельницей, а третий, судя по следам чернил, периодически подрабатывал чернильницей. Очень... аутентично.

Сам Кот восседал в своем любимом кресле, похожий на сытого тигра после особенно удачной охоты. Его массивная фигура, облаченная в костюм-тройку стоимостью как подержанный «Мерседес», излучала спокойную силу. Начищенная до блеска лысина отражала свет старинной люстры, а пальцы, унизанные перстнями, постукивали по столешнице в каком-то гипнотическом ритме. Интересно, это нервный тик или репетиция похоронного марша для очередного неудачника?

Я почувствовал, как шерсть на загривке встает дыбом, хотя находился в человеческой форме. Звериное чутье вопило об опасности, а инстинкт самосохранения настойчиво предлагал сделать вид, что я просто заблудился по пути в туалет.

— А, явился, — протянул Кот, выпуская кольцо сигарного дыма. В его голосе слышались урчащие нотки, как у кота, играющего с полупридушенной мышью. — Как погулял, котик? Говорят, ты устроил небольшой переполох в особняке нашего... бывшего коллеги?

Сердце ухнуло в желудок. Вот оно. Знает. Конечно же, он все знает. Наверняка уже и место для моего черепа присмотрел – вон там, между пепельницей и подставкой для ручек.

Я плюхнулся в кресло напротив, стараясь выглядеть увереннее, чем себя чувствовал. Кожаная обивка тихонько скрипнула, словно намекая на мою грядущую судьбу. Интересно, это то самое кресло, в котором сидели предыдущие «самостоятельные инициаторы», или для них был специальный электрический вариант?

— Знаете, босс, я просто решил сходить на экскурсию, — я изобразил самую невинную из своих улыбок, ту самую, что обычно использую, когда Алина спрашивает, куда делась последняя бутылка вина. — Говорят, у Феликса отличная коллекция искусства. Правда, экскурсовод попался нервный – все норовил огненными шарами кидаться.

В глазах Кота мелькнуло что-то среднее между раздражением и весельем. Так смотрит опытный учитель на особо творческого двоечника – вроде и придушить хочется, но жалко, забавный слишком.

— И это никак не связано с Лунным Когтем? — он выгнул бровь, и температура в комнате словно упала на пару градусов. Даже пламя свечей в старинном канделябре дрогнуло, будто испугавшись.

По спине пробежал холодок. Я почувствовал, как мои внутренности пытаются занять стратегически более выгодную позицию где-нибудь в районе пяток.

— Ну, раз уж зашла речь... — я почесал затылок, лихорадочно подбирая слова. Врать бесполезно, это я уже понял. Значит, остается только... — Я подумал, что будет обидно, если такая полезная вещица достанется нашему пламенному другу. К тому же, он давно нарывался.

Кот молча смотрел на меня несколько долгих секунд. Его взгляд был тяжелым, как надгробная плита, и таким же обещающим. Я уже начал прикидывать, какой из черепов на его столе выглядит наиболее гостеприимно. Вон тот, с кривоватой челюстью, вроде бы даже улыбается. Радуется будущему соседу?

— Знаешь, что я делаю с теми, кто действует без моего приказа? — спросил он наконец. В его голосе звучала та особая интонация, с которой обычно интересуются у покойника, не дует ли ему в гробу.

— Даете им медаль «За инициативу»? — предположил я с надеждой, чувствуя, как галстук становится все теснее. Может, это не галстук душит, а уже петля примеряется?

Кот усмехнулся, обнажив неожиданно острые зубы. В этот момент он действительно был похож на