тревожнее человек, тем неувереннее он говорит «прощай». Да, на эмоциях – всегда пожалуйста. Но слишком много вопросов к себе и партнеру.

– Чего я хочу? – хороший вопрос.

Мы задаем его себе, но не всегда слушаем собственный ответ, оставаясь в несчастливых отношениях. Сказал: «Прощай!» – остался навсегда.

– Чего хотят от меня?

Это, как правило, вам известно. Но если известно, и ссоры продолжаются, значит, то ли вы не все требования учли, либо не готовы подписываться на них. Это ваше право. Люди рядом с нами точно так же могут осознать, что не готовы. И когда эта мысль приходит в начале отношений, есть выход: попытаться найти компромисс, а если не получится, – перерубить узел. Но если вы двадцать лет изо дня в день понимаете: «Я под таким не подписывался!» – скорее всего, не стоило столько ждать49.

49 Вы не поверите, как сложно дается решение для нашей нейронной сети. Это неподъемной груз, который мы будем ощущать в груди давящей гирей, и порванная паутина, которую будет пытаться каждый раз восстановить мозг, отправляя нейромедиаторы туда, куда они привыкли отправляться. Это не просто: «Я ухожу», – или: «Начнем все сначала», – это миллионы импульсов, которые не пойдут по проторенным дорожками, дорожкам, причиняющим на какое-то время боль, но таким привычным. Столько лет туда-сюда ходили, а теперь что? Поэтому мозгу потребуется время. Не ждите, что быстро станет лучше, может, кому-то и станет, но, вероятнее всего, новые связи будет создавать непросто. И чем вы старше, тем сложнее.

В прошлом браке я постоянно ощущала себя плохой. Плохая, потому что здоровье – не очень. Перетрудилась – оно еще хуже стало. Не могут диагноз поставить, лечение подбирается долго… И от каких-то лекарств тебе еще сквернее. Снова чувствуешь себя виноватой. Печешь штрудель, и то понимаешь: виновата. Не в штруделе, конечно, а в том, что портишь жизнь человеку рядом. А он тебя не обнимает ни тогда, когда уходит на работу, ни возвращаясь с нее. Потому что «мы уже женаты». И «люблю» не говорит, потому что «после свадьбы уже не надо говорить, и так понятно». Вот такой убитый кайф. С каждым годом становится страшнее, вы оба не даете друг другу того, чего ждали.

– Мои родители не ездили в отпуска, и все нормально, – говорил он.

Если что, я никогда не просила отвезти меня на море… Но отпуск как таковой – это святое.

Я не смогла стать классической домохозяйкой, которая с улыбкой моет унитаз. Давайте сразу обозначим. Мыть унитаз (если у тебя нет специальной фобии) – нормально. Но я не буду

делать это с улыбкой, рекламирующей зубную пасту. Можно же очищать белый трон спокойно и беспристрастно.

У каждого из нас были плюсы и минусы. Мне тоже далеко до ангела. Но однажды пришло осознание: так продолжаться не может. Это не семья, когда изо дня в день ты в напряге и подбираешь слова, чтобы не случилось взрыва50. А таких слов все меньше. Наступила усталость от постоянных многочасовых скандалов. Последней каплей стала ссора на кухне. Банально, да?

50 Наверное, это самый что ни на есть ад. Бояться попасть в триггер партнера, с которым находишься 24/7. Это страшно – постоянное чувство вины, что ты сделал что-то не так, ощущение, что ты весь неправильный, а чтобы быть правильным, надо делать все по-другому. А еще страшнее, что в быту ходит именно такое мнение, бытовая, житейская психология нам именно об этом и сообщает: «Это ты меня обидела, а не я обиделся; это ты опоздала на 7 минут, поэтому я ору на полквартала, а не моя реакция отражает то, что внутри». Соглашусь, что все дело в условных договоренностях. Брак – это вообще социальный контракт, и одной любви недостаточно, но если договориться не получается, то никакого союза не будет, а будет действительно брак.

Сын обсуждал со мной завтрашний день:

– Я сейчас допью чай и повторю историю.

– Давай, – что поделать с десятиклассником, он и в полночь отлично выучит предмет, сама такой была.

Мой бывший спутник сорвался. Он не мог принять, что кто– то не дочитал учебник и спокойно пьет чай ночью. Можете сказать, что я плохая мать и много потакаю, но это не совсем так. Новые соседи имели все шансы попасть в театр одного актера под названием «Мой муж», не выходя из дома. И наплевать, что ночь. Так даже романтичнее! Усаживайтесь на передние ряды, дорогие соподъездовцы, и наслаждайтесь. Это сейчас я шучу, а тогда было жутко. В какой-то момент пришлось ретироваться.

Спутник нагнал меня в комнате, увидел сидящей на полу и очень испугался:

– Что с тобой?

Реально? Столько лет вместе, и ты не знаешь, что? Все же пришлось озвучить.

Он умчался за водой и вместо того, чтобы тут же вернуться, принялся кричать на сына:

– Смотри, до чего ты мать довел!

Сами понимаете, истерики не успокаивают. К моменту, когда нескорый помощник подоспел, я справилась сама. И вынесла вердикт:

– Это не он довел. Сегодня ты перешел последнюю черту. Вместо того, чтобы принести мне воды, доказывал свою правоту. Кому? Себе? Семь минут. Ты хотя бы знаешь, что такое семь минут?

– Но ты же в порядке, – растерялся он. И протянул мне уже ненужный стакан.

– Теперь да. Я подаю на развод.

Не то, чтобы прежде такие слова не украшали наши вечера. Наверное, поэтому он не воспринял мои слова всерьез. И мои стихи он тоже не принял всерьез. А зря. Они были довольно прямыми:

Мне во мне неуютно очень,

Даже негде уединиться.

Между мыслей и многоточий

Проявляются чьи-то лица.

Всюду совесть гремит, как эхо,

И кидает нотаций тонны.

Мне во мне не хватает смеха,

Только Гегели да Платоны.

И грудятся воспоминанья,

Чтобы в мозге занять местечко,

Жадной жаждой живут желанья

Обручальное снять колечко.

Каждой ночью оно мне горло

Обнимает удавом жутким.

Но когда-нибудь смело, гордо

Я оставлю его!.. В маршрутке.

Одно дело – не понимать. Другое дело – невольно довести человека до панички, но помочь. Третье – довести и оставить.

Жизнь одна. Я слишком много времени истратила на отношения, в которых было что-то хорошее, но страх перекрывал все. Много лет рефреном в голове звучала фраза: «Но