Но Риз внезапно согласилась.

— Я хочу экспертизу, — сказала она даже не лорду Аллавею или его бешеной невесте, а мне. — Потому что мне тоже надо знать ответы. Для самой себя, Эйви, а не кого-то другого! Но на Эльрене экспертизу не делают, поэтому мы можем сдать кровь и отправить образцы на Дерс. Через пару дней будет готов ответ.

Лорд Аллавей, немного помедлив, кивнул, сказав, что и он бы не отказался все прояснить и что вопрос со свалившейся на голову дочерью довольно… щекотливый. И тем самым он стал нравиться мне еще меньше.

На этом можно было посчитать разговор законченным. Риз скомкано попрощалась и двинулась к двери.

— Риз, останься ненадолго! Мы не договорили, — произнес лорд Аллавей, и вид у него был довольно виноватый.

Но было уже слишком поздно. Риз, взглянув на меня, покачала головой и ринулась прочь из палаты.

Зато я осталась, решив, что отыщу подругу чуть позже. Потому что у меня имелось что сказать лорду Аллавею и его невесте.

Но первой заговорила именно Маделин Кортес.

— Пошла прочь! — приказала мне. — Вон отсюда!

— Мы собираемся остаться со своей семьей, и тебе здесь не место, — подала голос Долорес, копируя интонацию матери.

Или все в высшем свете Нерлинга сразу же рождались с подобными лицами и презрительными голосами?

— И вот еще, никаких извинений мы не примем, — добавила девица. — Мы с мамой добьемся того, чтобы эту… как ее, Риз Дольских, — имя моей подруги Долорес произнесла с отвращением, — обвинили в попытке мошенничества, после чего она получила бы реальный срок. Пусть посидит в тюрьме и подумает над тем, кого собиралась обмануть! А потом ее навсегда вышлют из Нерлинга на Сушу, потому что таким здесь не место!

— Лорд Аллавей, — начала я ровным и спокойным голосом, хотя меня трясло от гнева.

Потому что он молчал! Сидел и все это время молчал, когда его родную дочь оскорбляли эти двое!..

И еще мне хотелось разобраться с Маделин Кортес и с ее противной дочкой так же, как это делали на Чаверти. Доказать, что они неправы и обидели мою подругу незаслуженно.

И сделать это кулаками.

Но вместо этого я снова произнесла:

— Лорд Аллавей, вам уже столько лет, а вы до сих пор не научились видеть алмазы в куче высокородного дерьма и ценить тех, кому вы на самом деле дороги! Неужели вы не заметили слезы на лице моей подруги из-за несправедливых оскорблений? Не поняли того, насколько сильно ее здесь унизили? Здесь, в вашей собственной палате, на ваших же глазах! А ведь она спасла вам жизнь! Сидела с вами денно и нощно, и вовсе не потому, что нуждалась в ваших деньгах. О, у нее вполне обеспеченная и любящая семья, и ей совершенно не нужно ни ваше богатство, ни ваше имя. Дело в том, что такой вот она человек! Искренняя и любящая! Зато вы… Вы своим молчанием позволили втоптать ее в грязь, поэтому я искренне надеюсь, что экспертиза не подтвердит ваше родство. Потому что кровь того, кто не защитил девушку, буквально вытащившую вас с того света… Так вот, ваша кровь Риз ни к чему!

Долорес усмехнулась, глядя мне в глаза.

— Пошла вон! — заявила мне. — Иначе мы вызовем жандармов и добьемся, чтобы посадили еще и тебя. За оскорбления моего будущего отчима.

Маделин Кортес кивнула, явно довольная своей дочерью.

И я пошла — под гробовое молчание лорда Аллавея, похоже, во всем согласного с Маделин и Долорес Кортес, а заодно так и не научившегося видеть алмазы именно там, где я сказала.

Закрыла за собой дверь, чувствуя, как меня потряхивает после пережитого, и отправилась именно туда, куда меня послали — вон.

Вернее, искать Риз.

Но вместо этого наткнулась на Кайдена — как раз когда шагала по коридору второго этажа, расстроенная до невозможности.

Поэтому не сразу сообразила, что мне делать, когда он вышел из двери одной из палат, схватил меня за руку и потащил за собой.

Все произошло слишком быстро — уже через пару секунд мы оказались в пустом помещении. Наедине, отрезанные от остального мира, потому что Кайден еще и закрыл за собой дверь.

— Эйви! Эйвери! — выдохнул он, обняв меня раньше, чем я успела его оттолкнуть. — Все, ты больше от меня не убежишь! Я никуда тебя не отпущу, пока ты не выслушаешь то, что я собирался тебе сказать все эти дни!

Я растерялась, на какое-то время утратив способность к сопротивлению.

Потому что его губы оказались в опасной близости от моих. Он сам был слишком близко — тогда как меня до сих пор потряхивало от услышанного в палате лорда Аллавея и от незаслуженной обиды, которую нанесли Риз.

Пережитое на острове тоже стало давать о себе знать. Полезло из чертогов памяти, и я не сразу сообразила…

Не поняла, что Кайден извиняется.

Твердит мне о том, насколько сильно он сожалеет и казнит себя каждую минуту, каждую секунду своего бодрствования — за то, что он мне сказал, а потом совершил на том острове. И если бы его приговорили к смертной казни, то он…

— Погоди, — произнесла я. — Кайден, постой! И вот еще, убери от меня руки, — потому что он стоял слишком близко, а заодно держал меня за запястья, словно боялся, что я сбегу, не выслушав то, что у него на душе.

Мешал мне думать, а мне было нужно! И вовсе не о том, о чем он говорил.

— Как ты сюда попал? Где ты достал гостевой пропуск⁈

Но он его не доставал — я не чувствовала излучений, которые шли бы от похожей монеты-артефакта, сейчас лежащей в кармане моей лётной куртки.

У Кайдена такой не было, и меня это серьезно тревожило. Засело в мозгу, не давая думать ни о чем другом.

— Я просто вошел, — произнес он. — Эйви…

— Погоди, как ты мог войти⁈ Куда делся охранник? Тот, который с усами? Поль… Его зовут Поль!

— Он ушел.

— Как⁈ То есть ты видел, как Поль уходил?

— Да, он припустил по улице, поэтому я вошел. Пришлось немного повозиться с аркой, чтобы та не подала сигнал тревоги, но я справился. Затем