Та уже скоро должна будет превратиться в едва различимую точку, но свою функцию она продолжала выполнять.

Но дело было даже не в метке, а в крови, которая текла в наших венах, и в даре всадника, что мы получили от наших родителей.

Эта кровь и дар означали то, что к Риз уже скоро прилетит драконица, а потом, вполне возможно, она встретит всадника, который будет ее истинной парой. Так заведено в Нерлинге испокон веков, потому что именно так распорядились драконьи Боги.

— Но я не хочу, — упрямо произнесла Риз. — Мне не нужно, чтобы кто-то там, наверху, выбирал за меня! Потому что я собираюсь сделать это сама.

— И как же это связано с Эйданом МакГиллом? — не удержалась я от вопроса. — Риз, погоди, это ведь из-за него⁈ — потому что подруга отвела глаза.

Внезапно я поняла, что Риз все еще влюблена в кронпринца, хотя держала его на расстоянии, не собираясь подпускать к себе слишком близко. Заодно своим поведением она не давала Эйдану шанса показать свои чувства.

Если, конечно, у него были те самые чувства.

— А что, если мы с ним не пара, Эйви? — спросила она у меня.

— Значит, вы с ним не пара, — отозвалась я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно спокойнее. — Печально, но тебе придется принять этот факт.

Риз кивнула, сказав, что она готова к такому факту и не питает каких-либо иллюзий.

— Но что, если мы с ним все-таки пара? Что, если ко мне прилетит черная драконица и она понравится его дракону? Только не говори мне «так это же отлично!» и что мне придется принять этот факт.

— Тогда что ты хочешь от меня услышать, Риз? Вернее, чего хочешь ты сама?

— Не знаю, — отозвалась она. — Но уж точно не сидеть и не ждать, как все сложится там, наверху, потому что Боги якобы решают все за нас и вместо нас. Я прекрасно понимаю, что никакая я Эйдану не пара и надеяться нет ни малейшего смысла, но при этом все равно продолжаю надеяться. Как раз из-за этого! — и снова показала мне свое запястье с побледневшей меткой.

— Ох, Риз!

— Вот именно, ох!.. Из-за этой метки я до сих пор продолжаю верить в то, что мы с ним все-таки окажемся парой и что Боги все решат за нас, после чего сведут нас вместе. И это довольно мучительно, Эйви! Заодно мне хочется, чтобы Эйдан полюбил меня сам, а не по чьей-либо указке сверху.

— А что он? — спросила у нее. — Что сам Эйдан думает по этому поводу?

Подруга пожала плечами.

— Сказал мне как-то на днях: «Вот увидишь, Риз! К тебе прилетит черная драконица, и мы с тобой будем вместе!».

— Довольно самоуверенно с его стороны, — отозвалась я.

Она кивнула.

— Я сказала ему то же самое. На это он… подарил мне вот это, — и подруга показала мне тонкий золотой браслет с выгравированным именем.

«Риз Дольских», было написано на нем.

— И все? — поинтересовалась я. — А на внутренней стороне, там что-то есть? От кого подарок или же…

Мне хотелось верить, что там было выгравировано еще и его имя, а заодно пусть не слова любви, то хотя бы привязанности.

— Ничего, — вздохнула подруга. — Ничего там нет.

Мы немного помолчали.

— Какой-то он… дурак, — сделала она неожиданный вывод, и я осторожно с ней согласилась.

Хотя прекрасно понимала, что из меня так себе советчик в подобных делах. Плохонький.

Вот, я была влюблена в Кайдена Ритчера, но тот оказался мерзавцем. У Риз немного другая история, но тоже довольно запутанная.

— Пойдем, что мы здесь так долго сидим! — внезапно воскликнула подруга. — Я же собиралась познакомить тебя со свои вторым папой!

— Вот как ты его называешь, — улыбнулась я, когда мы вышли из сестринской и направились по коридору к палатам.

Навстречу нам шагал молодой лекарь в сдвинутой на лицо шапочке и катил перед собой тележку, на которой, накрытые белоснежной простыней, подпрыгивая на неровностях пола, позвякивали длинные металлические цилиндры.

Их было не меньше полудюжины.

Я заинтересовалась — потому что не получалось представить, для каких медицинских процедур такие могли понадобиться. К тому же цилиндры что-то мне напоминали — уверена, я уже видела подобные раньше.

Риз вежливо с ним поздоровалась, но лекарь ей не ответил. Отвернул голову и уставился на висевший на дверях ближайшей палаты список пациентов.

— Кто это? — спросила я негромко, когда мы прошли мимо.

— Не знаю, — пожала плечами подруга. — Наверное, один из новеньких. Я раньше его здесь не видела. Но нам обещали пополнение из столицы, чтобы доукомплектовать персонал. Как-никак, на носу Игры Содружества!

Не удержавшись, я снова повернула голову, уставившись на то, как новый столичный лекарь вкатил свою тележку в хозяйственное помещение, после чего закрыл за собой дверь.

Мне почему-то стало тревожно.

Тут Риз заявила, что мы пришли. Постучала в палату, на двери которой было написано: «Лорд Пэрри Аллавей», и почти сразу же раздался приятный мужской голос, пригласивший нас войти.

Что мы и сделали.

Первой в палату вошла Риз, а я следовала за ней по пятам. Размышляла о том, как стану держаться с лордом Аллавеем, человеком, который приходился родным отцом моей лучшей подруге, а еще он когда-то был влюблен в мою маму.

Мама отзывалась о нем с теплом, и в ее голосе не было ни намека на подозрение о причастности лорда Аллавея к заговору, и я подумала, что если совсем уж прижмет, то я смогу ему довериться.

Такой человек на моей стороне не помешает — из высшего общества и наделенный властью, — потому что моя тайна была совсем уж огромная.

Настолько, что она с трудом уживалась у меня внутри.

Но подобные мысли вылетели у меня из головы, потому что в одноместной палате лорд Аллавей оказался не один. Одетый в лазаретский светлый халат, он сидел в деревянном кресле на колесиках, подвинутом к окну, с уютным клетчатым пледом на коленях, а на его лице с зажившими царапинами застыло извиняющееся выражение.

Наверное, потому что позади него стояла элегантная и стройная дама с горделивой осанкой и строгой прической. На ней было бордовое закрытое платье, но с роскошными украшениями из темного золота на шее,