Сама дама была светловолосой, с приятным, но не сказать что красивым лицом. Пусть по отдельности ее черты казались правильными, но вместе в них имелась явная диспропорция.

Несмотря на это, в даме ощущалась порода — ее горделивый вид и уверенное лицо буквально кричали о том, что она из высшего общества Нерлинга и выросла, окруженная большими деньгами.

Ее дочь — примерно нашего с Риз возраста — стояла чуть позади матери и смотрела на мою подругу оценивающе.

Вот и я тоже посмотрела, но не на Риз, а на девицу.

Ну что же, та унаследовала от матери многое, включая фигуру и светлые волосы, но лицом она явно пошла в своего отца, за что должна быть ему благодарна. Ее черты казались вполне гармоничными и даже красивыми. Особенно приковывали внимание яркие голубые глаза, обрамленные темными ресницами, и пухлый, умело подчеркнутый декоративной косметикой рот.

Одета девушка была в простенькое на вид платье, но явно стоившее огромных денег.

И эти двое — мать и дочь — смотрели на мою Риз, словно на таракана, выползшего на королевский стол в разгар банкета, а на меня они и вовсе не обратили внимания.

При этом лорд Аллавей выглядел довольно растерянным, и я мельком отметила, что от огня на стадионе он серьезно не пострадал. Зато ему не повезло в другом — после взрыва, когда лорд Аллавей бежал из королевской ложи, на него рухнула бетонная плита.

Придавила, раздробив ему ноги.

Но кости уже срастили, а Риз по дороге в палату сообщила, что довольно скоро лорд Аллавей снова сможет ходить. Сперва понемногу, но полное выздоровление не за горами.

— Риз, — виновато улыбнулся тот, — я уже тебе говорил, что жду приезда Маделин. Маделин Кортес, моя…

— Леди Маделин Кортес, — произнесла та ледяным голосом. — Будущая леди Аллавей, потому что мы с моим дорогим Пэрри собираемся пожениться в самом скором времени.

Вместо ответа вид у лорда Аллавея стал еще более виноватым.

— Это моя дочь Долорес, — добавила леди Кортес. — А вот кто ты такая?

Но Риз не спешила ей отвечать.

Повернув голову, она уставилась на Пэрри Аллавея, дожидаясь, когда он ответит за нее. Объяснит своей невесте и ее дочери, кем она ему приходится.

Вот и я тоже ждала, когда лорд Аллавей за нее заступится. Заявит противной Маделин Кортес, что Риз — его единственная дочь, о которой он ничего не знал целых девятнадцать лет, зато сейчас он ее нашел и больше не собирается отпускать.

Но подобные слова так и не прозвучали, поэтому, не выдержав затянувшегося молчания, заговорила я сама.

— Вообще-то, она — его родная дочь, — вступилась я за Риз. — И вы не имеете никакого права…

Тут леди Кортес меня перебила. В целом, ни я, ни мои заявления ее не интересовали, потому что она смотрела только на мою подругу, и ее взгляд и голос были полны ненависти.

— Я знаю, кто ты такая, — возвестила она. — Можешь не трудиться, выдумывая очередную ложь. Ты — проходимка и мерзкая обманщица! Пока меня не было, ты втерлась в доверие к моему жениху, потому что нацелилась на его деньги. Придумала фальшивую историю, выдала себя за его дочь…

— Но это же смехотворно! — не выдержала я, потому что на бойкую Риз было больно посмотреть.

Она все так же молчала, уставившись на лорда Аллавея, а на ее лице застыло жалобное выражение.

— Мадлен, сейчас же прекрати! — неуверенно попытался вмешаться Пэрри Аллавей, и рассказывать ему что-либо о своей матери я передумала.

Какой из него союзник, если он настолько слаб, что не может заткнуть рот этой сорвавшейся шавке… Хорошо, породистой, но бешеной собаке, которую он выбрал себе в невесты⁈

Или же Мадлен Кортес выбрала его сама, а ему пришлось смириться с подобной незавидной участью?

— Это ведь все ты! — его невеста вновь напала на Риз. — Это ты подговорила моего жениха не сообщать мне, что он попал в лазарет? Думала заставить его поскорее объявить тебя своей дочерью, затем переписать завещание, после чего собиралась его отравить⁈

— Как вы смеете говорить мне подобное⁈ — не выдержав, воскликнула Риз. — Что у вас вообще в голове⁈

— Ничего, — произнесла я. — В этой голове пусто. Имеется только отменное воображение.

— А ты кто такая? — повернулась ко мне Маделин Кортес. Ее светлые глаза сузились от ненависти. — Очередная проходимка, выискивающая себе жертву в лазарете? Акцент с Суши не скрыть, он сразу же вас выдает!

В целом, я была принцессой Туманного Предела и внучкой короля Нерлинга, но говорить об этом ей не стала. Вместо этого обняла трясущуюся от обиды Риз.

— Пойдем отсюда, — сказала ей. — Эти люди не заслуживают того, чтобы ты находилась с ними в одной комнате. К тому же здесь слишком опасно — они вот-вот захлебнутся в собственном яде.

— Но все это неправда! — воскликнула Риз, вырвавшись из моих объятий. — У меня не было и мыслей ни о каком… завещании! Да и зачем, если лорд Аллавей будет жить⁈ Уже скоро он снова сможет ходить, а потом полностью поправится!

Лорд Аллавей внезапно решил подать признаки жизни.

— Прости, Риз! — произнес он расстроенным голосом. — Маделин все неправильно поняла. Я пытался ей объяснить, но она…

— О нет, я все поняла правильно! — воскликнула та. — Эта проходимка втерлась тебе в доверие, а ты, дорогой мой, слишком уж наивная душа. Ты взял и ей поверил! Но все, я уже здесь. Я с тобой и огражу тебя от подобной опасности. Больше не позволю ей к тебе приближаться!

— Пожалуй, это решать не тебе, Маделин, а мне, — твердо произнес Пэрри Аллавей, и она растерялась.

— Дорогой мой, любовь моя…

— Помолчи немного!

Если он сейчас ее заткнет, промелькнуло у меня в голове, то, пожалуй, я попробую научиться его уважать. А если выгонит из палаты и эта бешеная собака леди Кортес уберется с Эльрена, то я рассмотрю вариант с тем, чтобы ему довериться.

Но лорд Аллавей не сделал ни одного, ни второго.

Вместо этого он согласился на третье.

— Экспертиза! — внезапно произнесла Маделин Кортес. — Пусть эта мерзавка сдаст кровь на анализ, и маги подтвердят, твоя это дочь или нет.

— Они настолько похожи, — заступилась я за