Хлоя складывает руки на груди и издает смешок.

– О, я знаю, что ты пытаешься сделать.

Вскидываю бровь.

– И что же?

– Заставить меня выйти из зоны комфорта.

– И как? У меня получается?

Ее губы раскрываются в ослепительной улыбке.

– Пока не знаю. Но твой вызов мне даже нравится.

Я улыбаюсь в ответ, когда Хлоя тянется за сумочкой к комоду, а затем направляется на выход и закрывает за собой дверь виллы. Провожаю ее взглядом, пока она проходит мимо меня и спускается по лестнице. Сегодня на ней белый укороченный вязаный топ и плиссированная юбка в мелкий цветочек. На ногах у нее лодочки белого цвета на высокой серебристой шпильке. А в руках – маленький клатч с шифоновым цветком. Свои длинные темные волосы она сегодня распустила, и они ниспадают крупными локонами спереди.

Стук ее каблуков о плитку звонко разливается в тишине, окружившей наши виллы. Из недр деревьев, листья которых шелестят на ветру, доносится приглушенное пение птиц. Небо потихоньку окрашивается розоватым градиентом из-за уходящего за горизонт солнца. Его яркий оранжевый свет освещает мотоцикл, одиноко стоящий в свете фонаря.

Мы останавливаемся возле него, и я достаю шлем, сбоку которого приклеил надпись «Детектив». Хлоя запрокидывает голову к небу и начинает громко смеяться. Ее смех эхом проносится по пустынной узкой улочке у выхода из отеля. Он звучит так искренне, что мои губы невольно расплываются в улыбке.

– Мне уже никак не избавиться от этого прозвища? – сквозь смех спрашивает она.

Пожимаю плечами.

– Прости, Детектив. Слишком поздно. Я бы наклеил вместо этого прозвища свое, но ты так и не придумала его для меня. Я начинаю сомневаться в том, что тебе важна наша дружба.

– Только потому, что я не придумала тебе прозвище?

Фыркаю.

– Только?! – негодую я. – Это ведь простая дружеская просьба!

Хлоя закатывает глаза.

– Ладно. Ты прав. У меня очень плохо с фантазией. Какое прозвище ты бы себе дал?

– Пф-ф-ф. Серьезно думаешь, что я выполню всю работу за тебя? Не-а. – Я отрицательно мотаю головой и надеваю на нее шлем.

Хлоя улыбается, понимаю это по глазам. Я опускаю ее визор, и она уверенно перебрасывает ногу через сиденье, сразу же складывая руки на моем торсе. Я снимаю мотоцикл с подножки и, как и в прошлый раз, медленно выезжаю на дорогу. Помню, что Хлоя не любит высокую скорость, поэтому предельно аккуратно маневрирую по узким критским улочкам, въезжая вверх в гору.

Крыши невысоких белых домиков с арочными проемами, сквозь которые открывается потрясающий вид на озеро Вулизмени, переливаются оранжевыми лучами солнца. Въезжаем на самую верхушку Агиос-Николаоса и по крутому серпантину спускаемся вниз. Мотоцикл развивает высокую скорость, и его громкий рев проносится по всей набережной. Хлоя крепче прижимается ко мне, и я сбрасываю скорость.

Через несколько минут я паркуюсь по адресу, который мне дал Омир. Хлоя все еще крепко вжимается в мой торс, и я ловлю себя на мысли, что перегнул палку.

Некоторое время мы не двигаемся, а затем я кладу свою ладонь на ее, мягко поглаживая. В этот момент у меня внутри что-то щелкает. Становится не по себе. Тело наполняет странная дрожь. Приятная дрожь.

Я тяжело сглатываю, а затем поворачиваюсь к Хлое. Она отстраняется от меня и тоже снимает шлем. Заглядываю в ее красивые глаза цвета темного шоколада и тихо спрашиваю:

– Все в порядке?

Она облизывает губы и кивает.

– Да. Было немного жутко. Но…

– Но мое большое тело тебя успокоило?

– Какой же ты…

– Неотразимый? – фыркаю я.

Хлоя усмехается, и я помогаю ей слезть с мотоцикла. Она поправляет спутавшиеся после поездки волосы, перекинув их через плечо назад, а затем уверенным шагом следует за мной к ресторану, беседка которого находится прямо на берегу озера.

Озеро Вулизмени – одна из главных достопримечательностей Агиос-Николаоса. Его изюминка в том, что после того, как его частично соединили с морем, оно стало наполовину соленым: верхние слои – соленые, а на глубине – по-прежнему пресная вода. Полностью воды не смешиваются, и озеро все еще остается пресноводным из-за того, что питается подземными источниками.

Мы подходим ближе к краю пирса, и я завороженно наблюдаю за тем, как проезжающий мимо катер создает на бирюзовой воде волну. Ее брызги подлетают высоко над уровнем воды, а затем она превращается в пену. Очертания уходящего солнца теряются в спокойной глади воды вдалеке. И там же растет множество высоких сосен, верхушки которых тянутся к розовому небу и утопают в солнечных лучах.

Наконец перед нами появляется небольшой ресторанчик, который носит одно название с озером. Маленькие круглые столики из светлого дерева расставлены по всему пирсу, а вокруг них расположились кованые стулья с бархатными сидушками оливкового оттенка. На столиках – скатерти с лимонами, и рядом с каждым из них возвышается по лимонному дереву. Я называю наши имена девушке-хостес, и она провожает нас к забронированному нами столику на четверых. Отодвигаю стул для Хлои, а затем сажусь напротив нее. Девушка кладет на столик два меню и желает нам хорошего вечера. Я откидываюсь на спинку стула и пристально смотрю на Хлою.

Ее темные волосы блестят в ярком белом свете от стоящего рядом фонаря. Полные губы сжаты в тонкую линию, пока она пробегает своими янтарными глазами по меню.

Я определенно нахожу ее невероятно красивой.

Вот только мысль, которая промелькнула в моей голове, когда я коснулся ее руки, пугает. И пугает то, что мне это понравилось.

Хлоя. Пугает то, что мне, кажется, понравилась Хлоя.

– Ты собираешься есть меня? – доносится до меня насмешливый голос Хлои.

– Что? – переспрашиваю я.

– Тебе принесли меню, а ты, вместо того чтобы выбрать то, чем будешь ужинать, пялишься на меня, – улыбается она. – И не вздумай сказать, что дело в том, что на моем лице где-то прыщ появился. Моя кожа идеальна.

«Как и ты сама», – едва не срывается с моих губ.

Нервно сглатываю и молча беру со стола меню.

– Что, даже никаких колкостей не скажешь? – насмехается надо мной она, но мне вообще не смешно. Какого черта со мной творится?

– Процесс выбора еды, Хлоя, очень сложный. Так что я сосредоточен и не настроен на то, чтобы произносить колкости в такой важный момент.

Хлоя издает смешок, и некоторое время мы сидим молча. Из колонок, расположенных недалеко от нас, звучат приятные греческие мотивы, плавно разливающиеся по всему пирсу. Недалеко от нас за столиками сидят парочки, громко обсуждающие что-то на местном языке, пока я пытаюсь выбрать, чем буду ужинать. Но мозг будто забыл, как читать.

– Добрый вечер. Меня зовут Мария. И сегодня я буду вашим официантом. Вы уже определились с выбором блюд, или подсказать?

– Мария, а какое фирменное блюдо у вашего ресторана? – отложив меню, интересуется Хлоя.

– Безусловно, это наша мусака. Она вкуснейшая на острове.

– Отлично, нам две порции мусаки, – тут же произношу я, благодаря Хлою за то, что мне больше не придется пытаться сконцентрироваться на меню.

– И может быть, подскажете какое-нибудь белое вино? – интересуется Хлоя. – Местное.

– Конечно. Могу предложить саватиано. Это белое вино, которое имеет яблочный привкус. Кроме того, именно вино нашего заведения выдерживают в дубе, а потому у него присутствуют медовые нотки, а также нотки лимона.

– Звучит прекрасно.

– Бокал или бутылку?

– Бутылку. И два бокала.

– Один бокал, – перебиваю Хлою я. – Я буду воду с газом.

– Конечно. Позволите забрать меню?

Хлоя протягивает меню Марии, при этом не сводя с меня взгляда.

– И что плохого в белом вине?