Шрифт:
Закладка:
– Ыгы, – прогудел Пантелеев.
– Еще не дает мне покоя Баев. То он требует, чтобы мы скорей нашли Муромцева. То вдруг приказывает заняться проректором Солодовниковым. Ни черта не понимаю. Может, он своими силами этого Муромцева нашел. Или открылись какие-то обстоятельства, про которые мы не знаем?
Суставин пришел домой необычно рано.
– В кои-то веки, – саркастично изогнулась в коридорной арке жена.
– Поздно прихожу – злишься, рано – недовольна. А где Лиза?
– С подругой в «Полуробот» умотала.
– Куда?
– Клуб такой, «Полуробот».
– Что за чушь?
– Там люди роботов изображают, а роботы – людей. Она рассказывала, ты забыл, как всегда.
Суставин вздохнул. Ох, не доведут Лизку до добра все эти сомнительные увлечения. То какой-то киноклуб грязнуль, то гонки на максидронах. Теперь вот это.
– Есть будешь?
– Да.
Суставин уже допивал чай, когда раздался звонок. Он вышел в коридор, суперфон вибрировал в кармане куртки.
– Алло… Валерий Гаевич? Узнал-узнал, конечно. Здравствуйте, как поживаете?
Это был его старый знакомый Валерий Багмаев, профессор генетики и цитологии МГУ.
Они познакомились давным-давно, Суставин тогда еще работал участковым, а Валерий Гаевич только стремился к научной степени кандидата. Суставин поймал вора, который увел велосипед у сына Багмаева. Нашел и сам велосипед, правда, уже без колес. Потом они пару раз пересекались – Суставин приходил усмирять соседей Багмаева, дебоширов и алкоголиков. В итоге полицейский и будущий профессор неожиданно стали приятелями. Они продолжили общаться, даже несмотря на то, что Суставина перевели на другой участок.
Сделавшись следователем, капитан стал еще больше дорожить этим знакомством. Как знать, вдруг дочка наконец возьмется за ум и соберется-таки поступать в университет. Глядишь, профессор замолвит словечко за Лизку в приемной комиссии.
С недавних пор их отношения с Багмаевым стали еще теснее. Профессор начал обращаться к Суставину за… человеческим материалом. Ему нужны были для исследований свежие тела, не испорченные тлением и не перемороженные в морге. То и дело следователям приходилось иметь дело с трупами людей, у которых не оказывалось ни родных, ни знакомых. Такой труп разрешалось отдавать для научных исследований, но процедура согласований была утомительна и до идиотизма забюрократизирована. Пользуясь связями. Суставин быстро решал проблему, и невостребованный, чуть ли не еще тепленький трупик оперативно доставлялся в лабораторию Багмаева.
Профессор просил и просто ткани умерших – волосы, ногти. Он собирал обширную базу данных. Так Суставин подкинул ему прядь волос Алины Муромцевой. Телом обеспечить не мог, поскольку у Алины обнаружились какие-то родственники.
Как выяснилось, профессор позвонил именно по этому поводу.
– Сергей Витальевич, помните, недавно от вас поступили волосы девушки, студентки из общежития? – уютно прошелестел в трубку Багмаев.
– Алина Муромцева? Конечно, помню.
– Очень вам за нее благодарен, дорогой Сергей Витальевич. Мы провели исследование ДНК этой пряди, и обнаружилась удивительнейшая вещь. У этой Алины совершенно уникальный кариотип.
– Простите, что?
– Кариотип – это набор хромосом клетки. У нее не 46 хромосом, как у нас с вами, а 48. Понимаете? То есть лишняя пара хромосом «папа-мама», как у обезьян.
– Но она вовсе не похожа на обезьяну.
– Естественно. Ведь это совершенно иная пара хромосом, не обезьянья. Это некий странный гибрид, который нам еще предстоит изучить. Вы представляете, что это значит? Возможно, это результат какого-то генетического сбоя. А может быть, эта пара хромосом – своего рода нуклеарный атавизм.
– Валерий Гаевич, я не совсем…
– У меня возникла версия, что эти две лишние хромосомы могут оказаться своего рода прабабушкой генного материала последующих поколений человека. Строительный материал, фундамент. Который сам уже ушел под землю, образно говоря. Мы считали, что у человека этих хромосом уже нет в природе, что они трансформировались в ходе мутаций. Но получается, они сохранились! Представляете? Это говорит об уникальности кариотипа данного человека. Весьма вероятно, лишние хромосомы были у особей дочеловеческого периода.
– Вы хотите сказать, что Алина…
– Пока говорить об этом рано. Мне еще нужно время. Необходимо провести ряд исследований, чтобы сделать объективные выводы. Сергей Витальевич, у меня к вам большая просьба.
– Да.
– У вас есть фотография этой Алины? Можете сбросить ее мне на электронную почту?
– Я поищу. Но, Валерий Гаевич, я вас уверяю, ничего первобытного в ее внешности нет. Обычное человеческое лицо.
Профессор пожелал спокойной ночи и отключился.
Не успел Суставин положить суперфон, как позвонил Пантелеев.
– Серега, привет. Что делаешь?
– Чай пью.
– Тут такое дело… Я даже не знаю, как сказать, чтобы ты не подумал, что я сбрендил.
– Говори.
– Только что позвонили из судмедэкспертизы. У них появились данные вскрытия этой беременной студентки, Вики Минаевой. Так вот, не родившийся младенец этой Вики…
Пантелеев замялся.
– Говори, Паша!
– Ты сейчас скажешь, что я псих. Короче, плод в ее животе был покрыт шерстью.
Суставин вздрогнул.
– Волосами, ты хочешь сказать?
– Нет, именно шерстью. Не только голова, но и все тело, представляешь? Анализ показал, что это шерсть. Ну, структура, муктура…
– Погоди, кто тебе это сказал?
– Ковалевский из судмедэкспертизы.
– А чей ребенок? Мукло?
– Пока не знают. Надо генетический анализ делать.
– Хорошо, Паша. Давай завтра, я уже вырубаюсь от усталости.
– Пока.
Cуставин вернулся в кухню и привалился к закруглению углового дивана. Допил остатки теплого чая. Закрыл глаза. Хотелось отбиться от всей этой идиотской фантасмагории.
Он поискал пульт, нащупал его на столе и включил телевизор. Наткнулся на хронику чрезвычайных происшествий, переключил. Попал на двух людей в сюртуках, что-то многозначительно мямлящих друг другу. Хотел двинуться дальше по каналам, но воспротивилась жена.
– Оставь, я смотрю этот сериал.
– И в чем здесь смысл? – поморщился Суставин.
Она села рядом и начала пересказывать сюжет. Монотонно и добросовестно, очень детально, перечисляя всех персонажей по именам и отчествам. «Василий Сигизмундович, Агафья Константиновна…»
В ту ночь Суставин впервые за последние недели качественно выспался.
Наутро в отделе они с Пантелеевым долго обсуждали новые факты. Утомившись, Пантелеев сел грызть семечки и заявил, что хочет в отпуск.
Суставин рассеянно вынул зажигалку. Щелк-щелк. Огонек то вылетал, замирая по стойке смирно, то исчезал. Капитан откинулся на спинку стула.
– Паша, смотри. Убитая Алина Муромцева – девушка с лишними хромосомами. Ребенок в утробе Минаевой покрыт шерстью. Между двумя этими аномалиями наверняка есть связь.
Пантелеев сплюнул семечную шелуху в биостаканчик – поглотитель мусора.
– Сейчас по телику чего только ни показывают, Серега. Ты на ютуб-канал «Нереальные факты» подписан?
– Какие еще нереальные факты? У Валерия Гаевича все реально. Да и наша судмедэкспертиза данные не с потолка берет.
– Так продай тему журналюгам. Они обожают
