– Куда они могли деться? – снова послышался голос Баева. – Посмотрите в салоне.

– Сейчас проверим. О, дверь открыта. И ключ торчит. Внутри никого, Владимир Романыч.

– Ищите.

Громилы ушлепали в разные стороны. Баев остался один. Потянуло уже знакомым Ричу сигаретным дымком с примесью кофе. Послышались дрейфующие шаги депутата. Кто-то ему позвонил.

– Да, Кира… Скоро буду… Что? Я тебя бросил? Родная, я же тебе…

Он попытался увещевать свою подругу, но вскоре сорвался, и у них началась перепалка. Где-то наверху открылось окно, Баеву крикнули, чтобы он не мешал спать. Депутат зарычал вдвое громче. На него набросились кучно, кто-то пообещал спустить собаку.

Внутренний голос шепнул Ричу, что надо выбираться из-под джипа. Он ткнул Колю. Того не надо было уговаривать, в холодной луже он уже занемел.

Пока Баев выяснял отношения со своей подругой и попутно с половиной двора, они с Колей незаметно выползли. Пригнувшись, в несколько секунд добрались до «БМВ».

– Один звонок – и тебя с навозом смешают! Эй, ты, жирный! Я тебе говорю! – сцепился Баев с кем-то на третьем этаже.

Распсиховавшись, он совершенно потерял лицо и утратил бдительность.

Рич с Колей шмыгнули в салон спидкросса. За рулем такой машины Рич еще не сидел, но у Анвяра была похожая машина, он примерно знал, как ею управлять.

Арабист нажал кнопку пуска. «БМВ» мгновенно откликнулся и зажужжал, вибрируя на месте. Рич поискал ручник и не нашел. Сообразив, ткнул в кнопку D. Спидкросс лихо стартовал. Ричу еле успел вывернуть руль, чтобы не впилиться в другую машину.

«Жжжжж!»

Когда Баев понял, что его автомобиль уезжает, было поздно. Фигура депутата проплыла в боковом зеркальце и исчезла. Потом вынырнула, уже бегущая. Полы его пальто театрально развевались.

Рич не удержался и похулиганил, побибикал раскатистый зачин из песни «Попробуй догони», нового хита группы «Клюв». Баев швырнул им вслед свой суперфон, тот с трагичным звоном отлетел от бампера.

Рич спокойно набрал скорость и ушел в сторону Садового кольца.

Двойная жизнь проректора

На следующий день в депутатском кабинете Баева раздался звонок. Дежурный по отделу ГИБДД ЮЗАО сообщил, что черный спидкросс «БМВ» с соответствующими номерами найден в районе метро «Калужская».

Машину пригнали. Баев лично ее осмотрел. Все было на месте, ничего не пропало. В бардачке Владимир Романович обнаружил лист бумаги с напечатанным текстом. Похоже, это было послание от того смуглого очкарика, который ускользнул от него в казино.

Владимир Романович, я знаю Илью Муромцева, он не мог убить свою жену. Он не преступник. Поверьте, я разбираюсь в людях. Вы не там ищете. Если же вы хотите действительно разобраться в этом деле, наймите лучших сыщиков. Вам это по силам, – нагло заключил этот тип, подписавшийся именем Алиф.

Баев отменил все встречи, не поехал на заседание Мосгордумы. Торчал у себя в загородном доме, перебирал четки.

Позвонила Кира, попросила прощения за вчерашнее. Потом затянула волынку про то, что хочет в Венецию. Он рассеянно пообещал. Кира тут же радостно отсоединилась.

Баев попросил у секретарши крепкий чай со стимулином. Стал обдумывать ситуацию. Нужно найти этого очкарика. Он что-то знает. Вопрос: где его искать? Он не из спецслужб, это ясно. Но и не журналюга, не блогер. Те уже наводнили бы соцсети писаниной, как депутат Баев проводит ночи в подпольном казино и скандалит со своей девкой, как его охранники открывают огонь по такси.

Этот Алиф другой. Серьезно играет. И при этом открыто, не из-за угла. Машину вернул, объяснился.

Кто же он? Не провокатор, не шпион. Неужели так называемые честные люди еще существуют?

От горячего чая, активирующего мозговую деятельность, бритая голова Владимира Романовича покрылась испариной. Он сунул ее под кран с холодной водой, поболтал мокрыми косичками, отфыркался.

В этот самый момент ему позвонили. Баев не сразу узнал голос. Этот человек недавно сделался его важным осведомителем в полицейском Главке. Он сообщил, что обнаружены два трупа, которые имеют отношение к делу Алины Муромцевой. Первый – директор отдела регистраций иногородних студентов Арсений Мукло. Второй труп – студентка Виктория Минаева, которая жила в общежитии на улице Жуковского. Оба убиты одним способом, пережатием трахеи.

Владимир Романович посмотрел на свое отражение в большом зеркале. Плохо выгляжу, мелькнула мысль. Надо снова походить в бассейн. Да и бокс забросил.

«Какой бокс. Какой бассейн. О чем я думаю?»

Он вытащил суперфон, набрал номер проректора университета Солодовникова. Тот был на каком-то гулком заседании, в трубке Баева резонирующе бубнил чей-то микрофонный голос, сыплющий невообразимыми терминами. Солодовников хотел сослаться на занятость, но Баев настоял.

– Сейчас-сейчас, только выйду в коридор, – зашептал проректор.

Их разговор оказался коротким.

– Андрей Ильич, у меня тревожные новости.

– Что случилось, Владимир Романович?

– Дело такой важности, что не терпит отлагательств.

– Я весь внимание, Владимир Романович.

– Андрей Ильич, у меня есть основания думать, что в городе появились наши заклятые враги.

– Откуда?

– Что-то неладное творится в общежитии вашего университета.

– Этого не может быть.

– Будьте осторожны, Андрей Ильич.

Отключившись, проректор Солодовников не вернулся в зал, где шла нудная, никому не нужная конференция. Вместо этого он грузно посеменил в свой кабинет.

Слова Баева напугали его не на шутку. И разозлили одновременно.

«Доигрались, черти. Все-таки убийство Мукло было рискованной затеей», – подумал он, дрожащей рукой прикладывая карту к магнитному замку кабинета.

Запершись, он рухнул в пропеллерное кресло. Уфф, надо прийти в себя. Он озабоченно затеребил галстук, высвобождая пухлую шею.

«Хотя, конечно, оставлять Мукло в живых было нельзя. Старик давно дискредитировал идею. Хапал не по чину, думал только о деньгах. Вот только зачем надо было так фрондерствовать, Петя? Ну, тресни его по башке, подмешай что-нибудь в еду… Нет, надо было обязательно пальцем в горло».

Еще одна головная боль – это Муромцев. Слишком много с ним возни. Идея свалить на него убийство жены накрылась медным тазом, Илья сбежал. Когда он зачем-то вернулся в общагу (удача!), штаб дал отмашку его ликвидировать, а заодно убрать не в меру любопытного коменданта. Но Муромцев чудом уцелел. И тут вдруг штаб снова поменял решение: Муромцева не убивать, полиции не выдавать, а вместо этого надежно спрятать.

Что там у них наверху происходит? Голова кругом.

И главное, где теперь Муромцев, непонятно. Если Зайцев его спрятал, выяснить это не представлялось возможным. Петя исчез и на связь не выходил.

За стенкой пыхнули аплодисменты. Похоже, конференция закончилась. Солодовников выпростался из кресла. Он понимал, какая опасность нависла над всем делом, которому он теперь служил, прикидываясь холеным