Он быстро подходит ко мне, на его лице отражается беспокойство. — С тобой все в порядке, София?

Я киваю, мое горло сжимается, мой взгляд нервно метнулся в сторону Максима, который наблюдает за развитием сцены холодным, расчетливым взглядом. Я чувствую перемену в воздухе, напряжение нарастает. Максим недоволен.

Кристен останавливается в нескольких футах от меня и поднимает портфель. — Я принес деньги, — говорит он, его голос ровный, но напряженный. — Отпусти ее сейчас.

Глаза Максима сужаются, челюсти сжимаются. — Это не то, о чем я просил.

Я замираю, сердце колотится в ушах. Это плохо.

— Я сказал Престону приехать лично, — говорит Максим, его голос спокоен, но в нем есть опасная нотка. — Где он?

Кристен вздыхает, его плечи слегка опускаются. — Ты хотел денег. Я их принес. Этого должно быть достаточно.

Максим делает шаг вперед, его лицо мрачнеет. — Нет, это не так.

Без предупреждения кулак Максима вылетает вперед, сильно ударяя Кристена по лицу. Удар жесток, он отступает назад. Я задыхаюсь, инстинктивно шагая вперед, но мои руки все еще связаны, и я не могу до него дотянуться. Кровь струится из носа Кристена, когда он выпрямляется, его выражение лица мрачное, но решительное.

— Прекратите!? — кричу я, мой голос пронзителен от паники. — Пожалуйста, прекратите!

Максим не слушает. Он в ярости, его гнев кипит прямо под поверхностью. — Я просил Кейса, а не тебя! — Его голос резкий, полный ярости, когда он наносит еще один удар, на этот раз в живот Кристена. Кристен сгибается пополам, кашляет, но не падает. Он крепкий, я отдам ему должное, но я вижу боль в его глазах.

— Максим, остановись!? — умоляю я, слезы жгут мне глаза, когда я наблюдаю, как Кристен терпит избиение. — Это не его вина! Пожалуйста!

Максим тяжело дышит, кулаки крепко сжаты по бокам. Его ярость ощутима, она исходит от него, как волна тепла. — Кейс послал тебя сделать за него грязную работу, да? Слишком труслив, чтобы встретиться со мной лицом к лицу?

Кристен сплевывает кровь, выпрямляясь с видимым усилием. — Я здесь только для того, чтобы доставить деньги, — цедит он, вытирая кровь со рта. — Вот и все.

Максим делает угрожающий шаг вперед, его рука все еще сжата в кулак. Он едва сдерживается, и я вижу это по тому, как напрягаются его мышцы, как его глаза горят яростью. Он хочет убить кого-то. Он хочет заставить моего отца заплатить, и он готов выместить это на Кристене, если придется.

— Максим, пожалуйста!? — кричу я, вставая между ними. — Это ничего не решит! Пожалуйста, прекрати!

На мгновение взгляд Максима задерживается на моем, и я вижу конфликт в его глазах. Его гнев все еще там, кипит внутри, но есть что-то ещё, что-то более темное, более опасное. Это холодный расчёт человека, который наслаждается контролем, которому нравится заставлять других страдать.

Он смотрит на меня, кажется, целую вечность, прежде чем наконец отступает назад, разжимая кулаки. — Ладно, — бормочет он, его голос низкий и опасный. — Пока.

Я с облегчением вздыхаю, мое сердце все еще колотится. Кристен тяжело дышит, но кивает мне, давая понять, что с ним все в порядке.

Максим поворачивается к одному из своих людей, выражение его лица становится жестким. — Возьми деньги.

Люди Максима хихикают, забирая портфель, и почти сразу же начинаются издевательства.

— Вы можете в это поверить? — усмехается один из них. — Кейс даже не смог набраться мужества, чтобы прийти и забрать свою собственную дочь.

— Жалко, — добавляет другой, качая головой. — Посылать кого-то другого, чтобы он убрал за ним беспорядок.

Я стою, мое дыхание поверхностное, мое сердце колотится. Каждое жестокое слово, которое они говорят, все глубже вгрызается в меня, и я чувствую, как моя грудь сжимается от паники. Мой отец не послал бы Кристен, он не бросил бы меня вот так. Должно быть объяснение.

Наконец, Кристен говорит, его голос хриплый и полный горя, когда он вытирает кровь с лица. — Он не смог прийти, — говорит он, глядя на меня, прежде чем снова обратить свой взгляд на Максима. — Кейс скончался сегодня утром. У него был сердечный приступ.

Мир останавливается.

Я моргаю, мой разум пытается обработать слова. — Что?

Лицо Кристена пепельно-серое, тяжесть правды отображается в его глазах. — Он ушел, София. Твой отец... он умер.

На мгновение все вокруг меня замирает. Насмешливые голоса людей Максима, холодный ветер, кусающий кожу, даже напряжение в воздухе, все это исчезает, сменяясь оглушительной тишиной. Мой отец. Мертв.

— Нет, — шепчу я, качая головой и делая шаг назад, словно пытаясь уйти от правды. — Это невозможно.

Кристен делает шаг ко мне, его выражение лица наполнено сочувствием. — Это правда. Он скончался рано утром. Я пришел сюда от его имени. Я бы сказал это раньше, но… ты понимаешь, это делает нас уязвимыми.

Я чувствую, как земля уходит из-под ног. Мое тело дрожит, узел в горле сжимается, пока я больше не могу его сдерживать. Я ломаюсь, слезы текут по моему лицу, когда я падаю на колени.

Моего отца больше нет. Человека, который, несмотря на все его недостатки, был единственным человеком, который был рядом со мной. Единственный человек, который, как я думала, никогда меня не покинет. А теперь его просто... нет. Горе накатывает на меня волной, удушающее, неумолимое.

Я едва слышу мужчин вокруг себя, но их голоса прорезают пелену моей скорби.

— Так быстро умер? Кажется, это удобно, — усмехается один из людей Максима.

Еще один шагнул вперед, вытаскивая телефон, чтобы проверить новости. Через несколько мгновений он поднимает глаза, подтверждая слова Кристен. — Это правда, босс. Кейс Престон мертв.

Максим хрюкает, его челюсти сжимаются. Он не выглядит удивленным, но вокруг него витает атмосфера разочарования. Он делает шаг ко мне, его присутствие маячит, но я слишком поглощена своим горем, чтобы беспокоиться.

— Я хотел, чтобы он был жив, — бормочет Максим, его голос тихий, как будто он произносит мысли вслух. — Я хотел, чтобы он увидел, как все это разваливается. — Он выдыхает, явно раздраженный изменением планов.

Кристен опускается на колени рядом со мной, кладя руку мне на плечо. — Пожалуйста, — говорит он, его голос хриплый от эмоций. — Позволь