Кристен смотрит между нами, выражение его лица невозможно прочесть. — Это не редкость, — говорит он через мгновение. — Браки использовались для объединения семей в этом мире на протяжении поколений. Так наши отцы сохраняли прочность союзов.

Однако Артем остается при своем мнении. — Ты действительно собираешься предложить жениться на дочери Кейса? После всего?

Я встречаю его взгляд. София. Девушка, которая была в центре этого беспорядка. Девушка, которую я похитил, манипулировал и использовал как пешку.

— Это лучший вариант, — продолжает Тимур решительным тоном. — Итальянцы не остановятся, пока мы их не уничтожим, а без американцев мы этого сделать не сможем. Этот брак - ключ к обеспечению их лояльности.

Я молчу мгновение, мои мысли лихорадочно бродят. Я представляю Софию в машине снаружи, все еще не оправившуюся от известия о смерти отца. Она уже достаточно натерпелась, теперь я должен жениться на ней? Это кажется абсурдным. Но Тимур прав. Союз - единственный способ гарантировать, что мы свергнем Дона Фернандо, а брак - лучший способ закрепить это.

Кристен снова заговорил, теперь его голос стал тише. — Это было бы то, чего хотел бы Кейс. Он всегда верил в единство наших семей, даже когда мы были в ссоре.

Я внутренне усмехаюсь. Кейс, человек, который был готов продать свою дочь Джексону Миллеру ради деловой сделки. Теперь я должен взять ее? Эта мысль оставляет горький привкус во рту, но я знаю, что это не обо мне. Это о мести. О власти. О том, чтобы раз и навсегда уничтожить итальянцев.

Я откидываюсь на спинку стула, наблюдая за реакцией парней на это предложение. Предложение Тимура застало всех врасплох, даже меня, хотя я хорошо это скрываю. Артем выглядит так, будто хочет поспорить, но он знает лучше. Кристен нахмурился в глубокой задумчивости, а Тимур, вечный стратег, стоит так, словно уже проигрывает в уме все сценарии.

Брачный союз. Это неплохая идея. На самом деле, это даже больше, чем просто идея, это блестящая идея. Американцы будут связаны с нами кровью, их лояльность гарантирована. Я получу рычаг давления на них, сделав их принцессу своей женой. Это сделка, которая имеет больше, чем просто тактическое преимущество. Это демонстрация доминирования, силовой ход, который укрепит нашу позицию против итальянцев и удержит американцев в узде.

Образ Софии вспыхивает в моем сознании. Ее тонкие черты, эти огненные карие глаза, то, как она дерзко стояла даже перед лицом опасности. Я думаю о том, каково это, иметь ее своей женой. Совсем неплохое зрелище. Я могу себе это представить, она стоит рядом со мной, мое кольцо на ее пальце, связанная со мной на всю жизнь. Конечно, она бы возненавидела это.

Теперь она меня ненавидит.

Ненависть может быть полезной. Она жжет, держит людей в тонусе. И в конце концов ненависть уступает место чему-то другому.

Артем нарушает тишину, его голос тихий и пронизанный скептицизмом. — То есть, ты действительно это обдумываешь?

Я смотрю на него, и ухмылка дергает уголок моего рта. — Дело не в том, чего я хочу, Артем. Дело в том, что лучше для нас. Американцев нужно привлечь в свои ряды, и это самый эффективный способ сделать это.

Он слегка качает головой, явно испытывая дискомфорт от этой идеи, но Тимур кивает в знак согласия. — Это надежный план. Альянс будет нерушимым. Ни один американский босс мафии не станет переходить дорогу семье, в которой одна из их сородичей, жена человека, управляющего всем. Это традиция.

Кристен молчит, его взгляд мечется между мной и Тимуром, пока он обдумывает предложение. Он знает, что это выгодная сделка. Он предан своему падшему боссу, но он также прагматичен. Если брак между Софией и мной, это цена за обеспечение мира, ему придется это обдумать.

Я внимательно наблюдаю за Кристеном, ожидая его ответа. Напряжение в комнате нарастает, пока все ждут его реакции. Наконец, он выдыхает, его плечи слегка опускаются.

— Позволь мне поговорить с Софией, — говорит он, и в его голосе слышна нотка смирения.

Тимур и Артем переглядываются, и я киваю. Неудивительно, что он хочет поговорить с ней первым, но решение неизбежно. У нее не будет выбора. Ни у кого из нас.

Кристен встает, его лицо покрыто морщинами от тяжести всего, что произошло. — Я объясню ей ситуацию, но ты знаешь, ей будет нелегко это принять.

— Это не обязательно должно быть легко, — плавно отвечаю я, тоже вставая. — Это просто должно произойти.

Кристен не отвечает, но я вижу напряжение в его челюсти, когда он идет к двери. Он знает, что я прав. Он также знает, что София не будет рада этому, но ее чувства вторичны по отношению к более общей картине. Речь идет о власти. О стратегии. Она в конце концов придет в себя, или нет. В любом случае, я прослежу, чтобы этот альянс состоялся.

Когда Кристен выходит из комнаты, наступает тишина, полная невысказанных мыслей. Артем скрещивает руки, все еще явно скептически настроенный, но он знает, что лучше не спорить дальше. Тимур, с другой стороны, выглядит довольным, уже думает о будущем, уже видит возможности.

Я поворачиваюсь к нему, приняв решение. — Мы движемся вперед по плану. Как только Кристен поговорит с ней, мы узнаем, что она думает.

Тимур кивает, в его глазах сверкает удовлетворение. — Это правильный ход. Вы обведете американцев вокруг пальца. У итальянцев не будет ни единого шанса.

— Надеемся, она согласится, — бормочет Артем себе под нос.

Я смотрю на него, снова ухмыляясь. — Она согласится. У нее нет выбора.

В комнате повисает напряженная тишина, когда до него доходит реальность ситуации. София, хочет она этого или нет, собирается стать частью чего-то гораздо большего, чем она сама. Как и я. От этого нет пути назад.

Брак. Власть. Месть. Теперь все взаимосвязано и встает на свои места.

Глава 16 - София

Слезы текут по моему лицу, когда я сижу на краю кровати, мое тело дрожит от тяжести всего. Мой отец мертв. Ушел. Я злюсь на него за то, что он пытался выдать меня замуж за Джексона, но даже сквозь гнев более глубокая печаль грызет мою грудь. Он дал мне любовь, так много любви, по-своему, неидеально.

Я не смогла показать ему, как я благодарна за это. Все, о чем я мог думать, это о том, как