билось так часто, что, казалось, разорвет грудную клетку.

— Говоришь, Эммералю стоило уничтожить Банкор? Интересная мысль, рыбак. С тех событий уж 70 лет прошло, а войны все нет и нет, — смотря сверху вниз на Гелиха, говорил незнакомец, — и люди живы до сих пор. Мир Короля Отана — Эммераля и короля Банкора — Бальфама принес спокойствие и процветание на эти земли, а что сегодня? Не могут признать морского короля, вот и гибнут направо и налево, — здоровяк улыбнулся и похлопал Торниха по плечу, сотрясая того, как ястреб сотрясает ветку при посадке. Вот признали бы — и дело с концом: ни смертей, ни страданий, — будто гипнотизируя, слегка прошипел гигант.

— Ага, рассказывай, — Торних, быстро поняв, что лучше не спорить со значительно превосходящим себя оппонентом, больше напоминающим убийцу, чем торговца, спешно решил ретироваться, но был не способен сдвинуться ни на шаг, удерживаемый железной хваткой силача.

— Ну, как я уже говорил, ваш новый друг, Инкритий, видал того самого дьявола и ничего, жив. — Повисла мертвая тишина. Рыбаки смотрели на Инкрития в ожидании подтверждения сказанного, но тот лишь остолбенело стоял, не зная, что ему делать.

— Я не, нет, я нет, никогда, — дрожащим голосом, путая буквы, пытался выдавить из себя ученый.

— Ха-ха, — громко рассмеялся здоровяк, — я шучу, ха-ха, видели бы вы свои лица! Ну, откуда известному ученому знать самого Морского Дьявола! — улыбаясь во все свои зубы громко говорил незнакомец. — Инкритий, старый друг, привет! — он обнял его и взялся руками за плечи так крепко, что, казалось, сломает ключицы. — Давненько не виделись. Сколько прошло: год или два?

— Два, Рамос, прошло два года, — испуганно и монотонно проговорил Инкритий.

— Ох, как же время летит!

Рыбаки, воспользовавшись объятиями, как им казалось, старых друзей, срочно удалились с места событий, волоча за собой тележку с тунцом.

— Отпусти меня!

Капитан Рамос, один из трех приближенных морского дьявола и его доверенное лицо, сделал один шаг назад.

— А ты негостеприимный. Помнится, мы тебя встречали со всей душой, а ты вон как, «отпусти меня». Ты что, вечно будешь орать эту фразу при первой встрече?

Инкритий сделал глубокий вдох, заглушая панику.

— Где лекарство?

— На корабле, все ждет указания. Пойдем на корабль — там передашь карты. И скажи «спасибо»: люди твоего дружка Альдима следят за нами, и, если бы я не разыграл этот спектакль, тебе по уму-разуму отрубили бы башку за дружбу с Армадой.

— Ты мне не друг, мерзавец, и никуда я с тобой не пойду.

— О, хорошо, давай доставай проданные тобой карты самого большого портового города прямо тут, а шпионы пусть поглядят. Я-то уйду легко, а ты, бедолага, и до дома не дойдешь, как тебя схватят. — Рамос прищурился и наклонил голову: — А я-то думал, что ученые должны быть смышлеными. Успокойся, умник, если бы я хотел тебя убить, убил бы еще на подходе к рынку, или ночью, или вчера, в общем, когда захотел. Забрал бы карты и уехал по своим делам. Но ты жив и даже дышишь, в отличие от твоей жены, если ты не доставишь ей пилюли.

Инкритий сделал еще один вдох, принимая безвыходность ситуации. Увидев отражение жалкого и бессильного мужчины в карих глазах Рамоса, он был в ярости, будто по-новому, осознавая все, что происходит, после чего на секунду вновь вспомнил их знакомство.

Часть VIII: Экспедиция

2 года назад

Огромное Буйное море этой ночью вновь оправдывало свое устрашающее название. Гигантские, ветвящиеся, словно десятилетняя ель, молнии одна за другой в бесконечном танце разрезали черные небеса. Раскаты грома раздавались так громко, что, казалось, разорвут барабанные перепонки находящихся здесь моряков. Ветер, как сумасшедший, проносился под парусами, сбивая с ног отважившихся бросить ему вызов матросов. Волны в разъяренном море, казалось, достигают небес, настигая друг друга в смертоносной схватке. Океан бушевал и был недоволен находящимися здесь кораблями. Судно бросало, как щепку, под силой водной стихии, и лишь отвага и амбиции их капитана удерживали команду от поворота домой.

— Капитан! — кричал стоявший на палубе мокрый до нитки матрос. — Капитан! — его голос пытался прорваться сквозь гром и свистящий ветер. — Капитан!

— Я слушаю тебя, — ответил ему стоявший за штурвалом, столь же мокрый, как и его коллега, Инкритий, с трудом удерживая судно в правильном направлении. — Говори, Люпус.

— Мы сбились с курса, нас уносит все дальше — надо разворачиваться! — истошно кричал матрос, тягая на себя канаты, идущие к парусам. — Корабль трещит по швам, и я не вижу остальные корабли. Мы рассредоточились, нужно поворачивать, срочно, иначе потонем, капитан!

— Успокойся, Люпус, я же говорил, что шторм будет сильнее обычного. Мы это знали, но по моим расчетам мы почти его прошли, осталось еще примерно полчаса! — пытаясь переорать гром и свист ветра, кричал Инкритий.

Прорезиненный костюм капитана и всех моряков, цвета хаки, основной функцией которого являлась защита от промокания, явно не справлялся со своей задачей. Сплошной ливень стеной омывал каждый сантиметр корабля, обстреливая его со страшной силой. Ожившее море, словно раскрывая пасть, поглощало корабль очередной волной. Резиновые сапоги моряков были наполнены водой, а продуваемый ветром костюм, словно работающий круглосуточно кочегар, не способный в одиночку отопить весь город, конечно, способен защитить от дождя, но не от всего океана.

Люпус, первый помощник капитана на корабле, хватался за канат в попытке не упасть под бьющим в лицо и тело шквалистым ветром. — Капитан, у нас пробоина по левому борту и две по правому! — крича, практически срывая голос, он старался шагать по направлению к капитану, держась за веревку. — Мы их залатали, чем смогли, но воды все больше и больше, трюм почти затоплен — мы пойдем ко дну!

— Смотри! — Инкритий показал пальцем на горизонт, где небеса из устрашающе черного переходят в более светлые тона, тем не менее также озаряемые молнией. — Пик пройден, там должно быть спокойнее. Будем зализывать раны. Я думаю, остальные корабли уже там.

Капитан корабля повернул штурвал на запад и повел судно к менее суровой местности. Слова Инкрития оказались правдой, и спустя некоторое время им действительно удалось дотянуть до участка, где море было к ним более благосклонно. Поднимаясь на смотровую площадку, капитан обратился к команде:

— Друзья, мы победили! У нас есть время на передышку. Чините корабль и отдыхайте, у нас есть примерно четыре, а то и пять часов. Как мы выяснили, штормы здесь расширяются, объединяясь с соседними, формируя гигантские по масштабу штормовые зоны, — ученый активно жестикулировал руками, пытаясь поднять боевой дух своих моряков после,