Дэмиен не оборачивается, когда я приближаюсь, но вижу, как напрягается рука, лежащая на подлокотнике кресла.

Сердце учащенно бьется, когда останавливаюсь перед его столом.

— Ты — Дьявол.

Он не произносит ни слова. Все внимание сосредоточено на глупых рыбках.

И хотя они прекрасны во всем своем ярком тропическом великолепии — за исключением одной жутковатой особи, спрятанной за перегородкой, — это гораздо важнее.

— Несколько недель ты обманывал меня, заставляя думать, что я разговариваю через это приложение с мужчиной, которого люблю, — тычу пальцем в дерево, желая, чтобы это были его глаза. — Я рассказывала тебе разные вещи. Личные вещи.

Желудок сжимается. Я отправляла ему фотографии.

Но следующее осознание заставляет меня попятиться.

— Ты обманом заставил меня пойти на бал, — хлопаю кулаком по столу, ярость разливается по венам. — Ты подставил меня.

Ты соблазнил меня в шкафу.

— Кто-то может сказать, что я оказал тебе услугу, — высокомерный тон вызывает отвращение. — Было бы больнее, если бы Каин выбил у тебя почву из-под ног, а потом снова и снова заманивал тебя, пока не решил, что ты ему больше не нужна. Поверь мне.

Возможно, и так, но это все равно ничего не меняет.

— То, что сделал Каин, не меняет того, что сделал ты, Дэмиен.

— Если ты пришла сюда за извинениями, ягненочек, то тебе не повезло.

— А как насчет объяснений? — качаю головой, чувствуя себя такой дурой, что хочется закричать. С психопатом разговаривать бессмысленно. Такой злой человек уже зашел слишком далеко. — Если подумать, оставь это. Каждое слово из твоих уст было ложью. Почему сейчас должно быть иначе?

Уже стою одной ногой за дверью, когда он начинает: — Не каждое слово.

Нет. Он не может. Не имеет права так морочить мне голову.

— Пошел ты.

— Жаль, что ты не направляешь весь свой гнев на правильную цель.

Оборачиваюсь одновременно с ним: — Ты лицемер. Может, Каин и мудак, но он никогда не делал того, что делаешь ты. И, по крайней мере, когда он причиняет кому-то боль, искренне сожалеет об этом, чего не могу сказать о тебе.

Жесткость в его глазах исчезает, сменяясь чем-то гораздо более ужасающим. Жалостью.

— Господи. Ты жалкая.

— Тебе приятно? — спрашиваю я, и слезы щиплют глаза несмотря на то, что чертовски стараюсь их сдержать.

— Что приятно?

— Разрушать людей до основания таким уродливым, бессердечным способом?

Черт, другим его жертвам повезло. Он смилостивился над ними и сжег заживо. Не стал подвергать таким пыткам.

Как обычно, молчание — единственный ответ на вопросы, на которые больше всего хочу получить ответы.

— Так я и думала.

Неудивительно, что Каин не хочет находиться рядом с ним.

Дэмиен Кинг токсичен. Выпускает яд прямо в сердце.

Едва успеваю развернуться, как слышу глухой удар.

— Я бы сказал «да», но, похоже, кто-то другой сломал тебя первым.

Я не собирался показывать это Иден. Не потому, что она не заслуживает увидеть, а потому, что не хочу, чтобы она чувствовала себя хуже.

Она и так думает, что слаба и что у нее никогда не хватит сил победить своих демонов.

А то, что находится в этой папке, лишь докажет ее правоту. Ведь именно в это ее заставили поверить.

Она подходит на шаг ближе.

— Что это?

— Вся твоя психиатрическая история, начиная с двенадцати лет.

Ее глаза расширяются: — Как ты смеешь вторгаться в мою личную жи...

— Об это побеспокоишься позже. Есть более важные вещи, из-за которых стоит злиться, — пододвигаю папку. — Открой ее.

Наблюдаю за выражением ее лица, пока она просматривает первые несколько бумаг.

— Поздравляю, ты знаешь, что я псих. Не понимаю, в чем смысл всего этого.

— Прочитай записи психотерапевта с самого первого сеанса, когда тебе было двенадцать.

— Проконсультироваться с пациенткой попросила мать, после того как школьная медсестра сообщила, что у пациентки появились суицидальные мысли, — она прочищает горло. — У пациентки наблюдаются симптомы тревоги и депрессии. На вопрос о жизни в семье, мать утверждает, что все в порядке и ее ребенок нормально воспитывается. Когда спросила пациентку, как у нее обстоят дела дома, она извинилась за то, что создавала проблемы, и призналась, что не собиралась причинять себе вред, ей просто хотелось внимания со стороны матери, — ее нижняя губа дрожит. — Когда я попросила поговорить с пациенткой наедине, мать отказалась. Когда назначила повторный прием, мать также отказалась и сказала, что пациентка получает помощь в другом месте.

— Ты помнишь это?

Она кивает: — Да. Школьная медсестра вызвала маму и предложила мне сходить к психологу. Когда мы ушли, мама очень разозлилась. И сказала, что я виновата в том, что привлекаю к нам негативное внимание, в то время как она просто старается сделать все возможное как мать-одиночка. Я чувствовала себя виноватой, потому что знала, что она все время работает, а я все испортила. И пообещала, что после этого стану лучше.

Сердце сжимается. Прекрасно понимаю, что чувствует Иден. Знаю, как это больно, когда родитель половину времени относится к тебе как к проблеме, а другую половину игнорирует.

Именно поэтому мне нужно, чтобы она продолжала.

— Прочитай следующую.

Она переворачивает страницу.

— Проконсультироваться с пациенткой попросила мать после инцидента с другим учеником в школе. В школе сообщили, что пациентка физически напала на другого ученика в туалете во время обеда. Когда ее спросили, что произошло, пациентка говорить отказалась. Другая ученица утверждала, что не сделала ничего, чтобы спровоцировать пациентку, и заявила, что Иден напала, когда она зашла в туалет. Когда я спросил пациентку об этом инциденте, она отказалась говорить об этом. Однако мать пациентки утверждает, что ее дочь плохо себя чувствовала и винит в ее вспышке грипп. Когда назначил повторный прием, мать отказалась и сказала, что пациентка получает помощь в другом месте.

Скрещиваю руки на груди: — Ты помнишь, что произошло в тот день?

— Ленор Миллс сказала, что у меня нет отца, потому что мама лесбиянка, — она пожимает плечами. — И я ее ударила.

— Ты когда-нибудь рассказывала маме о том, что сказала Ленор?

— Да. Она сказала, что если я не хочу, чтобы надо мной издевались, то должна рассказывать всем, что встречаюсь с папой по выходным, — она опускает взгляд на свои