свалить от всей этой компании куда подальше и как можно быстрей. Она даже принялась всерьез обдумывать возможность просто встать со своего места и уйти. Молча. И глубоко по фэншую, кто и как из присутствующих воспримет этот ее уход.

Софью всегда угнетали ситуации, когда приходилось есть в большой компании. Для нее прием пищи был процессом личным, скорее интимным и в чем-то даже медитативным, поскольку она никогда не совмещала еду с каким-нибудь иным занятием: не читала и не смотрела что-то в телефоне или телевизоре. Она находилась в самом процессе — наслаждаясь и смакуя вкус еды. Потому и компаньонами в данном процессе для нее могли быть только самые-самые близкие люди. И желательно не все сразу.

Часть присутствующих за столом близкими Софья не числила, да и к родственникам тоже не очень-то относила: просто члены семьи, но никак не близкие люди. Ей и так-то было некомфортно разделять с ними трапезу, а уж после некрасивой сцены с разборками и вовсе стало тягомотно до подташнивая.

Софья постаралась отрешиться, внутренне отгородиться от людей и окружающей обстановки и сосредоточиться исключительно на блюдах, что ела. Постаралась смаковать, наслаждаться по-настоящему вкусной едой и думать…

А вот думать о чем-то отвлеченном у Софьи никак не получалось. Вернее, как не получалось… Отлично получалось выкинуть из головы все рассуждения вокруг пропажи сокровищ. Бог бы с ними, ну не канут же они в безвестность, не растворятся бесследно — в этом она была совершенно уверена. А вот господина Ладникова удалить из своих мыслей Софье Палне не удавалось никак — хоть что делай! Она старательно отмахивалась от одного эпизода с его участием из их прошлой совместной жизни, как тут же выскакивал из памяти другой; она строго приказывала себе забыть о том случае, как вместо него появлялся следующий.

В общем, не обед у Софьи Павловны получился, а сплошное мучение.

Поэтому-то, едва бабушка дала отмашку о конце обеда, Соня торопливо поднялась из-за стола с прямым и конкретным намерением немедленно покинуть столовую.

Но не тут-то было.

— Софья, я попросила бы тебя ненадолго задержаться, — ровным тоном произнесла Эльвира Аркадьевна.

Прикрыв глаза, шумно втянув воздух и только что не застонав в голос от досады, Соня постаралась справиться с эмоциями и обуревавшими ее в этот момент чувствами.

— «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться», — хохотнул Володя, толкнув уместную цитату. И, остановившись возле замершей Сони, ободряюще погладил ее по плечу, посочувствовав: — Держись, Сонечка, все не настолько страшно. Если что, кричи-зови, примчусь на помощь.

— Спасибо, — вымученно улыбнулась ему Соня и, развернувшись, двинулась назад, против потока выходивших из столовой родственников, к восседавшей во главе стола бабушке.

Эльвира Аркадьевна жестом предложила внучке присесть справа от себя, на место, которое утром за чайным перекусом занимал Ярослав, пустовавшее во время обеда.

Соня села на указанный стул, но начинать разговор бабушка не спешила: дождалась, когда горничные под руководством Людмилы Аристарховны посуду со стола соберут и удалятся из комнаты, закрыв за собой обе створки двери. И только после их ухода обратилась к внучке:

— Соня, я хотела извиниться перед тобой за произошедшую перепалку за столом и оскорбления, высказанные в твой адрес и в адрес Ярослава.

— Тебе не обязательно извиняться за Глафиру. Да ты и не должна, — удивилась Софья.

— У всякого имеется определенное долженствование. Я пригласила вас и выполняю роль хозяйки, а потому отвечаю за каждого из гостей, — пояснила свои резоны, обязанности и то, как она таковые воспринимает, бабушка Эля.

— Понятно, — устало вздохнула Софья и поделилась впечатлением: — М-да, прямо сказать, такое себе удовольствие — участвовать в подобной сцене.

— То ли еще будет, — усмехнулась Эльвира Аркадьевна. — Поверь мне, это лишь начало.

— А ведь, похоже, ты довольна, бабушка? — присмотревшись к Эльвире Аркадьевне повнимательней, подивилась своему открытию Софья.

— В какой-то мере, да, довольна, — подтвердила та, иронично улыбаясь. — Ты же прекрасно знаешь: если человека выбивает из равновесия и захлестывает обнаженными эмоциями, он перестает себя контролировать и может признаться в том, о чем бы предпочел умолчать.

— Ты имеешь в виду то, что Дарья сказала про игру в карты и Леонида? — попросила разъяснений Соня.

— Ну, как пример. Мы с Павлом получили информацию о том, что Леонид увлекся игрой в карты, — подтвердила бабушка и, подумав о чем-то несколько мгновений, поделилась своими мыслями: — Хотя уверена, что ни в какую игру по-крупному Леня никогда не полезет. Да и ни в какую серьезную зависимость он впасть неспособен, уж слишком любит себя и слишком ленив для этого. Скорее я могла бы опасаться, что в подобную историю может угодить Алексей по слабости характера, но пока бог миловал.

Задумавшись над какой-то мыслью, Эльвира Аркадьевна внезапно перестала улыбаться. И мимика ее лица разительно изменилась со слегка иронично улыбающейся, с азартным блеском в глазах, делавшей ее моложе, — на озабоченную и какую-то смиренно-уставшую. Словно легкую, воздушную кружевную вуаль, прикрывавшую лицо дамы, вдруг сдернули рывком и прятавшая за ней лик женщина не успела изменить истинное выражение своего уставшего, потемневшего от нелегких мыслей и переживаний лица.

— В кого они уродились? — неожиданно произнесла бабушка. Потерла ладонью лоб, скорее размышляя вслух и разговаривая сама с собой, чем делясь сокровенными, нелегкими мыслями с внучкой. — Ну уж точно не в меня и не в отцов своих. Трое детей — и все непутевые, бестошные какие-то.

Соне стало неудобно и ужасно неуютно-маетно оттого, что она невольно стала свидетелем болезненных и явно глубоко личных переживаний и откровений бабушки.

— Ладно, — выдохнула Эльвира Аркадьевна, отметая минутную слабость и неуместные признания. — Это так, реплика в сторону. Обычная для всякой пожилой женщины жалоба на несправедливость жизни и глупых детей. — И, выдохнув снова, но куда как более решительно, перешла на деловой тон: — Так на чем мы остановились?

— На том, что Леонид не расположен к зависимостям, — напомнила Соня.

— Да, не расположен, — кивнула бабушка. — Но, даже просто развлекаясь легкой игрой, можно угодить в сферу интересов мошенников и решительно настроенных людей.

— Думаю, если такой факт имеет место, Ярославу непременно о нем станет известно, — высказала свою уверенность Соня.

— Не сомневаюсь, — кивнула ей в ответ бабушка. — Ладно, Софья, вижу, что тебя тяготит наш разговор и мои откровения. Я хотела лишь извиниться за инцидент, имевший место за столом, но не удержалась от небольшого наставления, уж прости мою стариковскую слабость, — улыбнулась она примирительно.

— Извиняю, — отозвалась Соня и переспросила: — Ну, я пойду?

— Иди отдыхай, — отпустила и напутствовала ее бабушка.

Отдыхай — это как раз то, о чем в данный момент больше всего