Шрифт:
Закладка:
О другом аббате, Гийоме Рейнале, обычно спокойный Гримм сообщал в своей «Корреспонденции» за 1772 год: «Со времен «Esprit des lots» Монтескье наша литература, пожалуй, не создала более достойного памятника, чтобы дойти до самых отдаленных потомков и освятить прогресс нашего просвещения, чем «Философская и политическая история европейских поселений и торговли в двух Индиях» Рейналя».77 Вероятно, Гримм был особенно расположен к этому автору, поскольку именно Рейналь в 1753 году основал, а в 1755 году завещал Гримму «Литературную корреспонденцию», которая с тех пор намазывала масло на хлеб Гримма; кроме того, друг Гримма Дидро приложил руку к подготовке бессмертной и ныне нераспечатанной книги Рейналя. Суждения Гримма подтвердились благодаря мгновенной популярности «Философской и политической истории поселений и торговли европейцев в двух Индиях», опубликованной в 1772 году. Сорок изданий были распроданы до 1789 года; существовало бесчисленное количество пиратских изданий и переводов; Франклин, Гиббон и Робертсон хвалили ее; Туссен Л'Увертюр нашел в ней вдохновение для своей кампании по освобождению рабов (1791). Один эрудированный критик считал, что она оказала большее влияние на Французскую революцию, чем даже «Общественный договор» Руссо.78
Рейналь попал в Париж как бедный священник. Легенда, свидетельствующая о веселом настроении повстанцев, приписывает его спасение от голодной смерти тому, что аббат Прево получил двадцать су за то, чтобы совершить мессу за умершую душу; что Прево заплатил аббату де Лапорту пятнадцать су за то, чтобы тот совершил ее вместо него; и что Лапорт заплатил Рейналю восемь су за то, чтобы тот совершил ее вместо него.79 Рейналь с удовольствием обедал за столами Гельвеция и д'Ольбаха; он оказался приятной компанией и, похоже, заручился помощью нескольких авторов, помимо Дидро, в сборе материала и даже в написании разделов своей книги. Руссо, который ссорился со всеми и вся, находил Рейналя непоколебимым и благодарил его в «Исповеди» за неизменную дружбу и финансовую помощь.80
Рейналь должен был как-то зарабатывать деньги, ведь он, как говорят, дал взятку цензору за разрешение выпустить свою книгу.81 На ее подготовку ушло двадцать лет труда. В ней подробно описывались и обличались жадность, вероломство и жестокость европейцев в отношениях с коренными жителями Ост- и Вест-Индии, а белый человек предупреждался о страшной мести, которую могут совершить цветные расы, если когда-нибудь придут к власти.82 Это было первое французское обвинение в колониальной эксплуатации; это была одна из первых книг, в которой подчеркивалась важность торговли в определении современной истории; она мимоходом способствовала идеализации индийских туземцев и культу китайской цивилизации европейскими либералами. Через все эти разрозненные тома проходили доминирующие темы Просвещения: ненависть к суевериям и священнослужителям и недовольство государственно-церковной тиранией над жизнью и мыслями. Рейналь страстно поддерживал мнение о том, что католицизм — это самозванство, в котором прелаты и правители объединили усилия, чтобы поддерживать друг друга с помощью мифов, чудес, пропаганды, угнетения и массовых убийств. Он призвал правителей Европы отмежеваться от всех церковных связей, предоставить свободу слова и публикаций и подготовить почву для демократического правления. Он не пощадил и протестантизм, который, по его словам, тоже был виновен в нетерпимости; он рассказал о фанатизме пуритан в Новой Англии, о преследовании «ведьм» в Салеме.
Несмотря на долгую подготовку, книга Рейналя в итоге была обречена на забвение из-за своих недостатков. Небрежно относясь к фактам, он принимал легенды за историю, пренебрегал датами, не давал ссылок на авторитеты, путал материалы и пускался (или позволял Дидро пускаться) в ораторские излияния и эмоциональные призывы, едва ли уместные в историческом труде. Но это были не времена спокойной беспристрастности; книга была оружием, и ее нельзя было притуплять, представляя противоположные стороны; литература была войной. Французское правительство так и поступило: Парижский парламент приказал сжечь книгу, а Рейналю было предписано покинуть Францию. Он бежал в Нидерланды, но счел безопасным вернуться в 1784 году при самом мягком из королей Бурбонов.
Он был одним из немногих философов, увидевших и переживших Революцию. Он был потрясен ее жестокостью и использованием всех старых механизмов нетерпимости. 31 мая 1791 года, в возрасте семидесяти восьми лет, он обратился к Учредительному собранию с письмом, в котором предостерегал его от эксцессов. «Я давно осмеливался указывать королям на их обязанности, — писал он, — позвольте мне сегодня указать народу на его ошибки». Он указывал, что тирания народа может быть столь же жестокой и несправедливой, как и деспотизм монархов. Он отстаивал право духовенства проповедовать религию, пока противники священнослужителей могут свободно высказывать свое мнение; он протестовал против законов, принуждающих к государственной религии, и против бесчинств толпы по отношению к священникам. Робеспьер убедил Собрание позволить старику избежать гильотины, но имущество Рейналя было конфисковано правительством, и он умер в нищете (1796) среди триумфов и ужасов Революции.
III. Д'ХОЛБАК
1. Приветливый атеистСамый любимый из всех парижских философов был немцем, родившимся (1723) в Эдесхайме, епископском княжестве Шпейер. Он был крещен как Пауль Генрих Дитрих фон Хольбах и воспитывался как римский католик. Его дед сколотил состояние, ввозя ипекак из Голландии в Версаль. В Лейдене Пауль изучал науки и выучил английский язык. После мира в Экс-ла-Шапель (1748) он поселился в Париже, стал французским