Шрифт:
Закладка:
– Выжить? Ты думаешь, что один из эльфов выжил? Столько веков прошло!
– Что для них время? Да, один из Тёмных выжил. И учёл ошибки прошлого. Его жертва – всего одна девушка в год. Не много, правда? Всего одна! Но при этом страх, переживание, боль всех её родных и, конечно, самое сильное – надежда, все три дня, пока спящая дышит. Но кроме этих трёх дней – целый год ожидания, год страха, что следующей жертвой станешь ты или твой близкий. Так что при малой жертве получается очень большой объём эмоций – силы. И завершающий аккорд – отнятая жизнь – магия, впитавшая в себя всю эту мощь!
– Ты, похоже, восторгаешься этим?
Таур взял мою руку.
– Да, восторгаюсь. Потому что Тёмный понял то, что люди понимают лишь перед лицом смерти. Каждая прожитая минута, каждый вздох – уникальны и прекрасны. Нам с братьями повезло, мы познаём это каждый раз перед долгим сном. Именно поэтому мы так безумствуем осенью.
Я высвободила руку.
– Таур, так значит, один Тёмный остался, и ему необходима сила, чтобы жить?
– Или ещё для чего-то, кто знает.
– Кто знает, – повторила я. – Где же его искать? В замке?
– Самый очевидный вариант, не так ли?
– Значит, не там.
Таур усмехнулся, пожимая плечами.
– Перестань. Ты же знаешь где! – разозлилась я.
– Знаешь, что печально, – сказал младший, – ты без сожаления уничтожишь существо, прожившее несколько тысячелетий. Мудрое, древнее, прекрасное, единственное в своём роде.
– Это существо убивает девушек.
– Девушки всё равно рано или поздно умрут. Человеческая жизнь быстротечна. И, как правило, бесцельна.
– Так рассуждаете и вы, когда уводите за собой наивных, влюблённых в вас дурочек?
– Мы даём им выбор.
– Какой же?
– Развернуться и уйти или остаться с нами.
– Многие соглашаются остаться добровольно?
– Никто не уходит.
– Зачем они вам?
– Сила. Любовь – это мощный источник силы.
– То есть вы ничем не лучше этого Тёмного?
– Он не предлагает выбор. Он крадёт. И он ничего не даёт взамен.
– А что даёте взамен вы?
– Свою любовь и нежность. То, ради чего девушки появляются на свет, но так редко получают. Люди не умеют любить.
– Умеют! – вырвалось у меня.
– Как бы я хотел доказать тебе обратное. Ты бы поняла разницу между любовью людей и моей.
Я вспомнила старшего Ветреного брата и вздрогнула: уж этот точно со словом «нежность» никак не вязался. «Но он был надёжен, был силён. Разве рядом с ним я не ощущала спокойствие и защищённость? Разве он не явился по первому же моему зову?» – одёрнула я себя, укорив за неблагодарность.
– Жаль, но я этого никогда не сделаю, – сказал младший, помолчав, и погладил меня по руке.
Аппетит пропал окончательно. Разговор начал меня смущать, я пыталась придумать, как повернуть его в нужное русло, но меня отвлекало прикосновение Таура, его взгляд…
Выручил тощий дед, сидевший за соседним столиком.
– Хм, – прокашлялся он, привлекая к себе наше внимание, – если благородные маги наелись, то за небольшой кусочек с вашего стола я бы рассказал вам пару занятных сказок.
– Не надо сказок, – улыбнулся Таур, – расскажите нам правду про эти места, и мы оплатим вам полноценный ужин.
А я попросила:
– Расскажите нам о воронах.
У старика заблестели глаза.
– Вороны у нас из той породы, что чужаков не любят.
– Я это заметила. А почему?
– Это сторожевые вороны Тёмных.
– Ну так Тёмных давно нет.
– Тёмных нет, это само собой. Эльфы войну людям проиграли, это да. Мой предок участвовал в той войне. У нас до сих пор хранится дома сундучок с привезённым им золотишком. А что толку. К золоту эльфов не притронешься – руки обожжёт. Может, господ магов оно заинтересует? – спросил с надеждой старик.
– Это, конечно, занятно, – вздохнул Таур, всем своим видом показывая, что нет, не заинтересует, – но что там насчёт воронов?
– Воронов Тёмные держали, как мы собак держим. Для охраны и охоты. Страшные, страшные те охоты были. Говорят, когда-то этих воронов были целые стаи. О, когда в эти края подошла армия людей во главе с магами, всё небо было черно от птиц. Вороны напали первыми…
– Что же сделали маги?
– Ничего. Маги всегда предпочитают ничего не делать. – Старик плюнул на пол под неодобрительным взглядом трактирщика. – Если ничего не делать, то и не ошибёшься, да и сила целее будет. С воронами сразились драконы…
– А драконов кто заставил? Разве не маги? – вдруг возмутилась я. Легко этим людям судить!
Таур накрыл ладонью мою руку. Сразу успокоившись, я улыбнулась Ветреному брату. И похолодела от страха при мысли, что я всё же подпала под его магию. Младший может сколько угодно обещать, что не причинит мне зла, но он создан, чтобы вызывать любовь, чтобы покорять сердца. И моё сердце, похоже, начинает подчиняться его власти.
– Рассказывай дальше, – велел Ветреный брат старику, убирая ладонь с моей руки, словно почувствовав мои сомнения.
– Да что там рассказывать, сами можете увидеть следы тех сражений. Надо лишь покинуть деревню, пройти лес, за ним и найдёте старые камни, оставшиеся от замка Тёмных. Камни те оплавлены драконьим пламенем. А вот дальше не ходите. Дальше общая могила. Плохое место. – Старик опять плюнул. На этот раз трактирщик осуждать его не стал и тоже плюнул себе под ноги.
– Разве замок, в котором сейчас живут благородные ваших земель, не построен Тёмными? – спросила я задумчиво.
– Нет, конечно. Его позже отстроили. В те времена, когда у всех была надежда, что мир будет иным, что мы сможем его изменить. Славное время тогда было, – вздохнул старик, – не то что сейчас. В мире было так много волшебства…
– Так вздыхает, словно сам тогда жил, – встрял в разговор трактирщик. – А по мне, чем меньше всякой нечисти да магии останется в мире, тем простому человеку легче будет. Не в обиду вам, магам, будет сказано, – спохватился мужчина, вспомнив, кто перед ним. – Но я больше Безликим доверяю.
– Что же Безликие вам не помогут? – спросил Таур ехидно.
– Трактирщик прав, – возразила я Ветреному брату, вспомнив отца и Рони. Разве всё то случилось бы с ними в мире, лишённом волшебства? Вряд ли.
– Вот я и говорю, – обрадовался трактирщик моей поддержке. – Лучше всем нам без магии будет.
