Шрифт:
Закладка:
В целом вечер на пороге новой жизни прошёл тепло и спокойно. У всех как-то разом прорезалось осмыслить, пофантазировать, удариться в воспоминания о былом. Когда совсем стемнело, Паксая подняла шлагбаум, и обалдевший от счастья Фуф уволок её оплачивать все задолженности по супружескому долгу — небось сестрица и проценты отработает, так что завтра будет еле ноги таскать. А нечего!
После уморительной семейки молодожёнов пропала с глаз и новообразовавшаяся парочка арма с щупом. Как отчалила Даслана, Дон ещё приметил. А вот Гнер растворился в ночной темени в своей фирменной манере. Всё. Попался мужик, как не кобенился. Поймали быстра сокола за яйца — вздумал, было, позлословить Дон, но тут же и поперхнулся, зыркнув на Дайну. Его душенька-девица сидела между дедом и Тарьясом, как всегда, чего-то штопая. Так она у него все глаза поиспортит — надо кончать! Нет, до чего же мила — глаз не отвести. Какая коса — натурально корабельный канат. И как только шею не свернёт под такой тяжестью — умилялся Дон, прикидывая, как бы ему так потихоньку умыкнуть у стариков свою зазнобу. Начал прикидывать и…
Со сна посреди ночи его аж подкинуло — Тарьяс взревел медведем прямо у него над ухом:
— Пошли прочь, твари!!
Не сразу и сообразил, где находится — «барбос» сделал правильные выводы из прошлой ночёвки и запретил дёргать манипулятора по пустякам. Так что спал Дон крепко, и вышибли его из сна натурально пушечным ядром в упор.
— Ты в порядке? — приподнял Тарьяс Лэйру и тряс бедняжку, словно погремушку.
— Прек… ра… ти! — взмолилась та, стараясь удержать на плечах голову. — Пусти!
— Облепили тебя, как мухи! — возмутился мастер, опуская её на спальник.
— Кто? — резко бросил Гоб.
Они с Гнером нависли над гадюкой, посверкивая лунными бликами, кривляющимися на лезвиях сабель.
— Так крысы же! — досадливо пояснил Тарьяс и сплюнул.
— Сделали что-то? — спокойно поинтересовался Гнер, мониторя освещённую костром поляну. — Ты чего орал-то?
Мастер не смог внятно ответить, взглядом приглашая Лэйру пожаловаться на недомогание, коли есть о чём говорить.
— Ложитесь спать, — попросил Дон приказным тоном.
Его послушались. Все, кого вопли Тарьяса сорвали с места: пара бдящих армов и жертва бдительности придурочного мастера. Остальные, как дрыхли, так и не пошевелились выяснять, какого банана кому-то так громко не спится. Даже дед. Лэйра — по заверениям «системника» — маялась от нетерпения вернуться обратно в сон. Хотела уж, было, отключиться, но тут её озарило:
— Гнер, кто у вас следующий в дозоре?
— Мы с Фуфом, — ответил Гоб. — А что?
— Не прогоняйте крысёнков.
— Кого?! — ухнул дуэт армов.
— Наших крысёнков, — пояснила Лэйра, ничего не объяснив.
Повернула голову и мысленно покликала новых знакомцев. Из травы вылезли только двое: крохотные чёрные бусины на рыжих мордочках поблёскивали недоверием. Однако долг есть долг, и тот, что покрупней, осторожно направился к её протянутой руке. Но не по прямой, а заложив дугу в сторону Дона. Тот оценил оказанное ему доверие и очень осторожно сдвинулся в сторону. Крысёнок благодарно пискнул и опрометью бросился под защиту щупа. Залез ей подмышку и затаился. Второй прокрался по проторённой дорожке, не забыв поблагодарить отважного манипулятора за то, что не боится крыс и не визжит, как полоумный.
Дон хмыкнул, и крысёныш робко приблизился к его носу. Задрал головёнку, старательно принюхиваясь к тому, кого захотел запомнить. Не потому, что этот человек такой добренький, а «потому что». Крысёнок поднялся на задние лапки и вытянулся изо всех сил — Дон аккуратно к нему прикоснулся.
— Пошли, — усмехнувшись, бросил Гнер. — Это у них надолго.
— Не успели залезть в Утробу, а нечисть к нам так и липнет, — озадаченно посетовал Гоб. — Думаешь, по приказу местных щупов?
— Больше похоже на то, что они у нас защиты ищут.
— Ты хочешь сказать, — призадумался Гоб, — что они почуяли более сильного и пошли под его руку?
— А что? — задумчиво протянул Гнер. — Не так уж это и глупо. У животных-мутантов мозги намного лучше работают, чем у обычных.
Дон не выдержал и заржал: научная дискуссия армов — штука убойная. Плечистые философы переглянулись и накинулись на манипулятора с рукоприкладством. Через несколько секунд он ругался внутри запаянного наглухо спальника. И пытался сообразить, как доковыряться до магнитной застёжки с той стороны. Армы убрались, довольно похохатывая. А остальные дрыхнут без задних ног. Ни одной собаке никакого дела, что их отца-стабилизатора смертельно унизили.
Дон, было, решил устроить концерт на всю округу, но тут застёжка над головой еле слышно чмокнула и слегка разъехалась. В разверзнувшуюся щель сунулось остромордое создание и вопросительно пискнуло. Наконец-то, в системе хоть один приличный человек — мысленно проворчал Дон, высвобождаясь. Даже два: пёс Дружок тоже подаёт надежды. А остальные все до одного придурки. Тот факт, что упомянутые товарищи не являются объектами системы, в голову не приходило. Здесь всё его частная собственность. Он заслужил — он мучился и имеет право.
Дружок явился прямо к завтраку. Весь в мыле и ажиотациях. С лицом записной сплетницы на морде. Он с ходу сунулся к Даслане, продемонстрировав свой зад Фуфу. Здоровенная лохматая глыба нависла над жертвой, грозя надавать ей по морде мотающимся хвостом. Под дружный хохот Фуф подскочил и попытался зайти псу со стороны морды, дабы поговорить с ним по-мужски. Тот закружился на месте, повизгивая от нетерпения и внося в семейный завтрак элементы катастрофы.
Проржавшись до слёз, Паксая тотчас расставила всё по своим местам: велела мужу отстать от собаки, а собаке стоять смирно. Оба мужика тотчас повиновались властной девице, сойдя со сцены под аплодисменты зрителей. Паксая тут же оделила Дружка изрядным куском заначенного лично для него мяса. Кто-кто, а она-то умела думать не только о себе и своей роли в построении светлого будущего для всей их коммуны. Видать, потому граги и держали сестрицу на особицу, как нечто узловое и стержневое в системе. Чуяли паразиты, руку «дающего в самый подходящий момент». Недаром привередливая Гортензия доверяла только ей, поплёвывая даже на могущественного тирана — стабилизатора системы.
Завтрак окончили в тёплой дружеской обстановке. Мыть посуду кинулись всем табором: сегодня вам не вчера — всем не терпелось поскорей попасть за стену. Любая проволочка раздражала, и система впервые заработала, как часы: каждая шестерёнка при деле. Даже такие отъявленные халявщики, как поросёнок Бестолочь и свинья стабилизатор. Дружок слопал подачку, напился и
