– Не передумаю. Пусть растет.

Она развернулась и ушла в дом домывать посуду, а Игорь закатил глаза и цокнул: “Женщины!”

Угодно ей оставить этот куст – да пожалуйста! Завтра передумает. Лишь бы сама не сунулась его выковыривать.

Остаток дня прошел гораздо более мирно. Игорь вскапывал землю под грядки, а Наталья бодро их засеивала из разноцветных пакетиков, которые привезла еще в прошлый раз.

– Что с теплицей делать будем? – поинтересовался Игорь, когда Наташа уронила в землю последнее зернышко. Кажется, это был укроп.

– Пойдем по соседям, поклянчим рассады? Как думаешь, сколько она может стоить?

– Зависит от наглости местных аборигенов. Думаю, рублей сто за кустик – терпимо?

Наташа недовольно фыркнула:

– Не многовато ли за то, что выбросить жалко? Полтинник – и ни копейки больше!

Игорь мысленно согласился, хотя жена удивила его уже второй раз за день.

Третий, если совсем прямо.

Встала рано, чуть не отгрызла голову за уродливый куст, а теперь и вовсе обнажила невесть откуда взявшуюся деловую хватку, хотя еще неделю назад сомневалась, стоит ли вообще обращаться к соседям.

Игорь достал из кошелька наличку, отсчитал сотками тысячу и небрежно сунул их в карман. Наталья отряхнула руки от земли и решительно пошла к калитке.

Через несколько дворов они нашли то, что искали. Пожилая женщина внаклонку драла траву из под кустов смородины. Ее огород уже был вскопал, а в грядках торчали флажки, на которых было что-то написано.

– Смотри, как классно придумано, – восхитилась Наташа. – Она даже подписала, где что посеяно.

– Ну да, как же свеклу от морковки по-другому отличить? – хихикнул Игорь и крикнул. – Бабушка!

– Тихо ты, – шикнула на него жена. – Какая бабушка? Так нам рассады не видать.

– Хозяюшка! – моментально перестроился Игорь, и женщина подняла голову, убедилась, что обращаются к ней, медленно разогнулась и пошла по направлению к паре.

– Чего изволите? – степенно поинтересовалась она.

– Добрый день, – приветливо начала Наталья. – Мы недавно тут дачу купили, теплица есть, а о рассаде не позаботились. Может, найдется у вас пара лишних кустиков? Мы бы вам заплатили.

– Отчего бы и не найти для хороших людей, – кивнула бабушка. – Много не обещаю, но есть лишку – томаты, баклажаны. Даром отдам, куда их?

– Было бы прекрасно! – обрадовался Игорь. – Меня Игорь зовут, а это – моя супруга Наталья.

– Анна Ильинична, – представилась бабушка. – Проходите, молодые люди. Вот сюда, в тепличку. Вон в ящичке стоят стаканы – берите сколь надо, хоть все забирайте.

В углу теплицы стоял деревянный ящичек, со стаканчиками, из которых торчала коренастая крепкая рассада. Игорь успел заметить там даже перцы, которые так любил.

– Правда можно всю забрать? – обрадовалась Наташа. – Мы стаканчики помоем и вам вместе с ящичком вернем. Тут недалеко идти, не волнуйтесь!

Анна Ильинична махнула рукой.

– Было бы за что волноваться! Стаканы от сметаны, этого добра у нас хватает. Только в лес не выкидывайте, не свинячьте, увезите до помойки, она на выезде стоит. Проезжали, небось, видели?

Молодые синхронно закивали. Им и самим никогда бы не пришло в голову захламлять такое прекрасное место отдыха.

– А дачу-то какую купили? Тут у нас редко продается.

– Да в конце улочки, с самого края у обрыва, – объяснил Игорь. – С забором из горбыля.

– Из горбыля, – как-то странно протянула Анна Ильинична. – У обрыва…

– Что-то с ней не так? – уточнила Наталья. Тон бабушки ей не понравился. Не хватало еще столкнуться с земельными спорами или другими трудностями.

Еще при покупке их смущала неоправданно низкая цена, но право собственности зарегистрировали без проблем. Может, рановато они обрадовались, и вскроются какие-то подробности?

– Что-то так, а что-то не так, – уклончиво ответила Анна Ильинична. – Хозяйка-то семь лет назад как померла, упокой, господь, ее душу, так дачу эту продать не могли. Все сдавали только, да нехорошо это.

– Чем же нехорошо? – удивился Игорь. – Без хозяина дом ветшает, а так – ухаживали за участком, ремонт делали. В хорошем состоянии нам все досталось, не нарадуемся.

– Ну, радуйтесь-радуйтесь, покуда нравится, – согласилась бабушка. – А мне тут еще траву надо выдергать.

Намек был более, чем прозрачным, поэтому Игорь подхватил увесистый ящик и пошел к выходу. У самой калитки он обернулся.

– Я к вам попозже с мотокосой забегу? Подровняю вам газончик, не возражаете?

– Буду признательна, – улыбнулась Анна Ильинична. – Я тут восемь лет без мужа одна кручусь, от помощи не откажусь.

К вечеру рассада полностью переселилась в теплицу заботливыми руками Наташи, а газон Анны Ильиничны радовал глаз ровно подстриженной сочной травой всех оттенков зеленого. Игорь жарко натопил баньку, с удовольствием в ней попарился, а Наташа лишь сполоснулась, сославшись на то, что жара ей сейчас противопоказана.

Утомленные садово-огордным фитнесом ребята уснули моментально.

Утром Игорь обнаружил Наташу на том же месте, что и вчера.

– Давно встала?

Он потянулся и зевнул. Наташа подставляла лицо под горячие солнечные лучи и жмурилась.

– Да вот только перед тобой. Домой совсем не хочется. Слушай, а может ты уедешь, а я останусь? У меня же еще неделю больничный. Ну, чем мне в городе заниматься?

– Здрасьте, – развел руками муж. – К врачу идти, анализы сдавать повторно, лечиться амбулаторно. Да мало ли дел?

– Это один день, а остальные?

– Так, милая, давай без глупостей. Одна ты тут не останешься – мало ли что. Даже не думай!

Наталья явно была недовольна, но спорить не стала. Муж говорил правильные вещи, хотя при мысли о городе в ее душе поднималась такая тоска, что хоть волком вой.

– Смотри, Игореша, розы уже набрали бутоны. Через неделю распустятся. Правда, красивые?

– Правда, – согласился Игорь, хотя никаких восторгов от цветов никогда не испытывал. Но он помнил, что женщины – есть женщины. Женщины любят цветы – эту мысль он усвоил с детства, когда отец делился с ним премудростями семейной жизни. Вот и сейчас он точно знал, что раз жена сказала, что цветы красивые, надо кивать и хлопать в ладоши, если потребуется.

Последний выходной пролетел еще быстрее, чем наполненная хлопотами суббота. В город отчаянно не хотелось. Наташа даже начала хандрить.

И с каждым километром, отделявшим ее от дачи, ее лицо становилось все печальнее