— Вы меня испытывали?

— Зачем же?

— Не знаю, забавы ради. Мне далеко до понимания местных развлечений. Если интересно, я в вашем мире чуть больше недели, попала сразу на свадьбу и находилась под контролем разума хорошо нами знакомого лорда Фолиса. Неприятная штука, скажу по секрету. Возле статуи с богиней что-то произошло, и Барион потерял надо мною контроль.

Плотину прорвало. Я все рассказала. Не собиралась утаивать прегрешения Фолиса, который пытался обвести вокруг пальца Вемунда и манипулировал мной при помощи маминого медальона. А пусть Горлэй знает! Мне нечего терять. Раз уж Барион решил отыграться на мне и перевести в стан врага, то пусть теперь плоды пожинает. Я не стану молчать и защищать его своей грудью. Даже если иномирян здесь недолюбливают, то я без зазрения совести заявлю, что попала сюда не по собственной воле и попрошу отправить обратно.

— Единственное не могу понять, как вы, с виду проницательный мужчина, заключили сделку с Барионом и не удосужились взглянуть на будущую невесту.

Вемунд промолчал. Он отвлекся на вошедшего Орта, который изъявил желание проверить пациентку, а после увел хозяина дома для важного разговора, оставив за мной присматривать Амалию. И она почему-то оказалась на редкость сдержана. Словно злилась на меня. Но сколько бы я ни пыталась разузнать, чем же я успела провиниться, девочка не отвечала.

Прошла еще одна ночь. Лекарь посоветовал постепенно вставать с постели и расхаживаться, но ни в коем случае не переутомляться. Видите ли, магическое истощение — коварный недуг. Иным хватало обычного отдыха, а состояние других наоборот ухудшалось без движения. Поэтому следующее утро я провела на ногах. Стояла у окна, сидела в кресле, снова спала…

— Зачем я вам? — спросила вечером, едва Вемунд навестил меня.

— В высшем свете не ценят прямолинейность и честность, Виктория, — заметил он, едва опустился в излюбленное кресло. — Старайтесь не спрашивать то, что вас интересует, а выверено подводите к нужной для вас теме. Тогда и шансы, что вам ответят, увеличатся в разы.

— Допустим, — свесила я ноги и в упор посмотрела на хозяина дома. — Но согласитесь, я рассказала вам о Барионе и ни разу не солгала. Так поделитесь же и вы своими планами. Не поверю, что приютили навязанную невесту по доброте душевной. Ничто не мешало вам отправить весточку Бариону, чтобы он забрал сестру. К слову, еще на горе Памяти вы считали меня Каталиной, но как и когда именно поняли, что я — не она?

— Сколько вопросов.

— Поверьте, это малая часть того, что мое сердце жаждет узнать. — Ух, красиво прозвучало! Я старалась говорить более сложно, чем привыкла, чтобы не сильно выбиваться из элитного общества, в которое по стечению обстоятельств меня закинула судьба. Нет, иногда замечала за собой чужеродные для этого мира словечки, но продолжала сдерживать себя. Мысленно усмехнувшись, продолжила: — Однако вы молчите. Ваша внучка тоже последнее время замкнулась. Мистер Орт ограничивается лишь тем, что дает наставления и советует отдыхать. А я словно в заточении.

— Не желаете отужинать со мной? — внезапно предложил Вемунд.

Дверь отворилась. В комнату впорхнула молоденькая служанка с платьем в руках, словно ждала с ним в коридоре определенного знака, позволяющего войти. Она разложила его на кровати, две других занесли сюда ширму и растянули в углу. Не успела я ответить Горлэю согласием или отказом, как была подхвачена настойчивостью местной прислуги и оказалась одета в скромное сиреневое платье с оборками на юбке.

— Что вы предпочитаете на ужин? — подставил согнутый локоть Вемунд, едва я была готова.

— Милорд, вы не обманите меня этим напускным радушием.

— Мой повар сегодня приготовил отменную форель. Уверен, вы в своей жизни такой не пробовали.

Смирившись с его твердолобостью, настороженно опустила ладонь на руку мужчины. Последовала за Горлэем на первый этаж, а затем в небольшой обеденный зал с круглым столом с зажженными на нем свечами.

— Вы меня пугаете.

Вемунд дернул бровью, отодвинул для меня стул. Правда, не успела я сесть, как он закашлялся, но через минуту пришел в себя и занял место напротив.

— А ваша болезнь не лечится чудодейственными редкими ингредиентами, что входили в состав моих мазей и отваров?

— Увы.

Он махнул кистью, и перед нами поставили тарелки с горячими блюдами. Я смотрела на эту красоту и все не могла понять, ради чего устроено представление. Меня не отпускала мысль, что Горлэй что-то задумал, однако намеренно не спешил раскрывать карты. Завел разговор о сортах вина, о рыбе, советовал провести время в нашем мире с умом и порадовать себя экскурсией по Дилейле. Плавно перешел к перечислению своих владений. Упомянул, что в Шианоке — Западной провинции империи — имеется скромное имение с дивными садами, это помимо довольно большого дома в столице. Затем речь неведомым образом зашла о работе. Рынки Ричмонда принадлежали этому мужчине. Он контролировал поток товаров, ставил ограничения на продажу, запрещал определенные продукты и тщательно наблюдал за теми, кто эти запреты нарушал. Словно был всевидящим оком, строгим, отчасти справедливым и очень продуманным.

— Это все интересно, но для чего?..

— Вы знали, что главарь братства Синих Змей умер? — вдруг завел сложную тему Вемунд. — Поговаривают, слег от страшной болезни, и его ребята не успели ничего сделать. Случайно не слышали, что с ним произошло? — сделал глоток воды мужчина и протер белоснежной салфеткой рот.

Я отложила вилку, выпрямилась по струнке, словно мне всадили кол в спину. Поджала губы, чувствуя нарастающее в комнате напряжение. Если за попадание в этот мир я не несла ответственность, то несомненно виновата за оборванную жизнь другого человека. И пусть его можно назвать плохим, моя вина от этого не становилась меньше. От одного воспоминания о том моменте тело покрывалось липким потом, а руки леденели — мне не искупить своего поступка, хоть произошел он по незнанию.

— Кто ваши родители? — вдруг спросил Горлэй.

— Обычные люди.

— Хоть вы утверждаете, что прибыли к нам из другого мира, однако дар у вас все же имеется. К тому же ваша защита от магии впечатляет. Скажу прямо, не будь этой особенности, мы с вами распрощались