— Одного взгляда было достаточно.

— Но тем не менее наргис опустили в чашу.

Минута промедления. Существовала бы возможность уничтожать взглядом, то Вемунд обязательно бы ею воспользовался. Мне даже неуютно стало. И без того острые черты лица стали более резкими. Кожа показалась неестественно бледной, даже пальцы на миг побелели.

— Кто вы и зачем назвались Каталиной Фолис?

— Замечу, что ни разу своего имени не называла. Поэтому ваши выводы на мой счет…

Он ударил тростью о пол, заставив вздрогнуть. Шагнул к кровати. Подался вперед, и на его лице заплясали тени, делая Горлэя зловещим подобием себя. У меня внутренности сжались от страха. Может, передо мной вампир? Вдруг в этом мире и такие подарочки водятся? Вон как крылья носа раздувались. Сейчас, небось, боролся с собой, чтобы не наброситься на меня и не высосать всю кровь. Даже взгляд странный. Ненормальный, пронзительный. Ледяной.

Щелкнула ручка двери. Мы одновременно посмотрели в ту сторону. В образовавшейся щели появилось детское личико, именно ее я видела перед погружением в бессознательный омут.

— Я запретил тебе сюда являться! — направился к девочке Вемунд.

— Как пациентка? — попыталась выглянуть из-за мужчины она. — Лоб больше не горит? Мистер Орт наказал следить за состоянием пациентки, чтобы жар снять. Я водички холодной принесла и отваров.

— Амалия, — вздохнул Горлэй, едва она просочилась между ним и дверью и поспешила ко мне.

— Здравствуйте, тетенька, — с широко распахнутыми большими глазами обратилась ко мне девочка, опустив на туалетный столик поднос с блюдцами разных размеров и цветов.

На вид ей было лет восемь-девять. Нежная фарфоровая кожа. Пшеничного цвета волосы заплетены во множество кос, которые на затылке образовывали причудливую вязь. На щеках от широкой улыбки красовались забавные ямочки. Нежно-голубое платье делало из нее настоящую куклу, к которой страшно прикоснуться. Вдруг разобьется.

— Амалия!

— Ой, простите. Доброго дня, миледи, — поправив себя, присела она в неглубоком реверансе, и спросила с важным видом: — Как самочувствие? Мистер Орт наказал до конца недели лежать в постели и не вставать, поэтому ложитесь. Да-да, ложитесь, — надавила она на мои плечи, заставив вновь утонуть головой в подушке. — После жара рекомендован покой, — подняла она палец с видом знатока. — Мистер Орт попросил ухаживать за вами. Вот…

Я в непонимании посмотрела на протянутую в ее руках мокрую ткань зеленого цвета, от которой тянуло травами, и перевела взгляд на Вемунда, с непроницаемым лицом наблюдающего за девочкой. Вампир и фарфоровая кукла — необычная компания.

— Это нужно приложить к лопатке, — шепотом подсказала Амалия. — Там у вас самая большая рана. Мистер Орт сказал…

— Хватит. Мистер Орт сам осмотрит пациентку и выдаст рекомендации. Ступай к себе.

— Но дедушка! — поджала губы девочка.

Вступила с Вемундом в молчаливую схватку и проиграла. На глазах появилась влага. Она захлопала ресницами. Осторожно опустила на поднос лоскут, сложила руки впереди, потупила взгляд и медленно зашагала к двери. Мне стало жалко ребенка. Казалось, ей не хватало общения, а много раз упомянутый лекарь являлся единственным человеком, с которым можно в этом доме нормально поговорить. Неспроста ведь часто его упоминала.

— Амалия, — позвала я и, взяв пропитанную травами ткань, приложила к локтю, а потом тихо спросила: — Сюда?

Девочка просияла. Отрицательно покачала головой, прошептала, что нужно на лопатку, но после глянула на дедушку и, приняв вид знатной леди, покинула помещение.

После ее ухода воцарилась звенящая тишина. Я пыталась соединить паззл из этого чуда и надменного старика, в то время как Вемунд смотрел на дверь. Он преобразился. Всего на секунду его лицо изменилось, однако этого было достаточно, чтобы заметить смесь теплых чувств по отношению к внучке. Правда, лорд быстро надел маску строгого человека и перевел взгляд на меня.

— Милая девочка, — заговорила первой. — На вас похожа… А что случилось с ее мамой?

Горлэй прочистил горло, словно я попала точно в цель. И ведь всего лишь прозвучала догадка.

— Ее вовсе нет или сильно болеет? — спросила, не надеясь на ответ.

Вемунд не снизойдет до откровенности. Сейчас снова начнет обвинять во лжи и допытываться, кто я на самом деле. И тогда придется врать… Все же я не могла рассказать правду, ведь Барион обмолвился, что к иномирянам здесь относились плохо и отлавливали их, словно скот. Значит, лучше держать свое происхождение в секрете. Особенно с таким человеком, как Горлэй.

— Умерла.

— Давно? — оживившись, отложила я ткань на поднос. Возможно, удастся снизить уровень его презрения ко мне с помощью разговора о той, кого он явно любит. — Простите за любопытство, но моей матери тоже рано не стало, поэтому я знаю, как детское сердце ищет замену в окружающих людях.

— Не льстите себе.

— Я не про себя говорю, а про вашего лекаря, мистера Орта. Сколько раз она упомянула его за короткий разговор? Вы присмотритесь к этому человеку, а то глазом моргнуть не успеете, как уведет вашу девчушку из семьи. Взрослые мужчины коварны…

— Ему шестьдесят, — недовольно произнес Вемунд.

— У нас с вами примерно такая же разница в возрасте, однако это не остановило вас от покупки молодой невесты.

Я улыбнулась бы, если бы снова не закружилась голова. Навалилась слабость. Во рту пересохло. Глаза начали сами закрываться. Пришлось приложить немало усилий, чтобы тотчас не провалиться в очередной сон, лишающий меня шанса узнать хотя бы, где я нахожусь и как здесь оказалась. Но, видимо, не суждено. Усталость взяла верх и набросила на меня одеяло блаженного забытья, где не было мужских притязаний на мое тело, никто не сравнивал меня с грязью и не обвинял во лжи. Лишь неприятное шуршание внизу и неподъемная тяжесть окружающего мрака.

— Дедушка, — расслышала я сквозь дрему, — пациентка не сменила повязку. Мистер Орт будет недоволен моей работой. Твои важные разговоры ее утомили. Как теперь расспросить о самочувствии?

Мимолетное прикосновение к моему лбу. Желание повернуть голову, улыбнуться Амалии. Я попыталась выбраться из липких лап сна, но что-то холодное продолжало вытягивать из меня силы.

В следующее пробуждение Вемунд оказался в кресле слева от кровати. Он задумчиво смотрел в окно. Впервые выглядел не