Размах не задался. Удар пришелся на голову. Слабый, ничего не решающий…

Мужчина почему-то не шевелился. Стараясь не дышать от вспыхнувшей надежды освободиться, я сбросила его с себя. Не теряя ни секунды, вскочила на ноги и побежала к двери. А стоило ее открыть, как внутрь ввалилась подслушивающая нас Каталина.

Она приподнялась на руках, уперлась взглядом в своего брата и… закричала.

Кровь схлынула с лица. Я не нашла в себе сил обернуться и выбежала в коридор. Помчалась к лестнице. Перескакивая через ступени, едва не скатилась вниз, а после бросилась к входной двери, надеясь на отсутствие ядовитого тумана.

Благо, его еще не было. Вечерний холод лизнул оголенные участки кожи. Я сделала шаг и пошатнулась на вновь напомнившей о себе лодыжке. Все те раны, которые я успела получить за два дня, вновь дали о себе знать. Неужели ни целебный отвар, ни исцеляющая магия Хранителя не добились должного результата? Вот и верь теперь в волшебство — везде обман!

Не прошло и пары минут, как мостовая потемнела. На меня обрушилась тишина. Хлопнули ставни закрываемых окон. Я сглотнула, ощущая сухость в горле, и подняла голову.

Отсюда открывался вид на пики гор. Они сливались с серостью вечернего неба и уже клубились туманом. Густым, темным, точь-в-точь как в моем сне, таким же опасным и таящим в себе тени.

Цепенея от неприятной перспективы умереть по собственной глупости, я посмотрела на дверь дома Бариона, но вместо того, чтобы вернуться, побежала в противоположную от тумана сторону. Еще оставалась надежда, что меня приютит кто-нибудь другой. Здесь обязательно должны найтись добрые люди. Главное, не сдаваться. Правда, я добралась до ближайшего поворота и наткнулась на широкоплечего мужчину в кожаной куртке.

— Куда спешишь, красавица?

— А разве не ясно?

Бровь рассечена, на широком подбородке белел шрам. Обветренная кожа, черствые руки с грязными ногтями и торчащие в разные стороны волосы. Ох, не к добру наша встреча.

— Ясно, крошка, все ясно. Ко мне, к кому же еще?

— Уберите свои руки! — прорычала, однако не смогла даже сдвинуть его ладони.

— Как могу? Такая милочка не должна бегать по улицам Ричмонда без присмотра. Вдруг на тебя нападут? Я себе этого не прощу, дорогуша. И Добряк не простит. И твой братец тоже не простит.

Я смотрела на него, не в силах справиться с учащенным дыханием. Сердце лихорадочно билось в груди, в голове гудела мысль, что не могут столько неудач одновременно свалиться на мои плечи. Это вселенский заговор, не иначе!

— Пожалуйста, — прошептала отчаянно.

Он продемонстрировал кривизну своих зубов и потащил за собой. По дороге приговаривал, что мне не причинят зла. Советовал не сопротивляться. Тем временем заламывал мои руки, толкал в бок, не обращал внимания на стоны и целенаправленно вилял по узким улочкам.

Туман уже полз по воде, когда мы вошли через черный ход в бесконечно длинный двухэтажный дом. В нос дохнуло запахом табачного дыма и дешевого алкоголя. Глаза заслезились. В горле запершило.

Взгляд уперся в пьяного мужчину, скромно спящего в углу на двух стульях в обнимку с наполовину опустошенной бутылкой. В ближайшей комнате происходила бурная игра в карты. В конце темного коридора задержалась женщина в цветастом чепце.

— Спрячься, Клара, здесь не на что глазеть!

Недовольно покачав головой, она скрылась за дверью. Однако я успела заметить ряды живых цветов в вазах и даже уловила их тонкий аромат. Зачем ей столько?

— Обожаю магов, — различила я фразу через смех из ближайшей комнаты. — Они полагаются только на свою ма-а-агию, но стоит ее отключить вот этим…

— Чего встала?

Разглядев в руках говорившего непонятную штуку черного цвета, напоминающую электрошокер, я недовольно посмотрела на своего сопровождающего и стиснула зубы. Лодыжка не давала о себе забыть. Она гудела болью, в то время как этот тип не давал мне и секунды передохнуть.

Мы свернули на плохо освещенную лестницу. Поднялись на второй этаж и, миновав ряд плотно прикрытых дверей, остановились у дальней. Подмигнув, этот неприятный человек втолкнул меня в комнату.

— Добряк, тебе подарочек.

Из-за резкой боли в ноге я упала на липкий пол. Поморщилась, посмотрела на хозяина тяжелых сапог, перед которыми оказалась.

Мужчина восседал в высоком кресле и курил сигару. Вверх летели плотные клубы дыма. Лысая голова блестела в свете толстых свечей, стоявших на подвесной полке за его спиной. Глубоко посаженные глаза взирали со скукой, будто ему каждый день преподносили подобные подарки в виде девушек.

— Кого ты мне привел, Моряк? — голос был под стать виду, раскатистый, низкий.

— Это сестра щуплика, что задолжал братству огромную сумму. Вот, подвернулась под руку.

— Хорошо подвернулась.

— Куда ее?

— Зря стараетесь, — встряла я в разговор. — Вы не получите за меня ни гроша. Лучше сразу отпустите и ловите вашего должника.

— Разговорчивая попалась, — хохотнул Моряк и пнул меня сапогом в плечо, заставив едва не лечь на пол. — Запомни, красавица: нужно молчать, когда взрослые разговаривают.

Я увернулась от очередного пинка. Опалила его гневным взглядом. Вздох, лучезарная улыбка, направленная на восседающего в кресле человека.

— Господин Добряк, — почему Добряк-то? По нему не скажешь, что это его отличительная черта характера. Назвался бы Бугай, Скала, Громила или, на крайний случай, Лампочка… — Вы ведь здесь главный? Дайте слово сказать.

— Пусть, — отмахнулся тот, едва Моряк схватил меня за шиворот.

Затянулся. Выпустил несколько колец дыма, которые осели на мою голову. Оперся на колени, теперь разглядывая «подарочек» внимательно.

— Я не виновата в прегрешениях Бариона. У нас с ним вообще натянутые отношения. Посудите сами, зачем мне вечером сбегать из дома, подвергая себя опасности? Это нелогично, — посмотрела я на мужчину, с которым мы неудачно столкнулись. Кто же знал, что нужно бежать к туману, а не от него? — Мы поссорились. Теперь он не желает меня видеть и, уверена, даже пальцем не пошевелит, стоит вам пригрозить моей жизнью.

— Это все? — скучающе откинулся на спинку кресла Добряк. Нет, ему точно эта кличка не подходила.