Прогрессивные налоги на богатство и кругооборот капитала

Социальная собственность и разделение прав голоса в компаниях являются важными инструментами для преодоления капитализма, но сами по себе они недостаточны. Если принять идею о том, что частная собственность будет продолжать играть определенную роль в справедливом обществе, особенно в малых и средних фирмах, становится необходимым найти институциональные механизмы, которые предотвратят неограниченную концентрацию собственности, не отвечающую общим интересам, независимо от причин такой концентрации. В этом отношении уроки истории совершенно ясны: крайняя концентрация богатства, которую мы наблюдаем почти во всех обществах (и особенно в Европе) до начала XX века, когда 10 процентов самых богатых владели 80-90 процентами всей собственности (а 1 процент самых богатых владел 60-70 процентами), вовсе не служила общим интересам. Самым ярким доказательством этого утверждения является то, что очень значительное сокращение неравенства, последовавшее за потрясениями и политико-идеологическими изменениями периода 1914-1945 годов, не тормозило экономическое развитие. Концентрация богатства после Второй мировой войны была значительно ниже (верхний дециль стал владеть примерно 50-60%, а верхний центиль - 20-30%), чем до 1914 года, и тем не менее рост ускорился. Что бы ни думали богачи "бель эпок" (1880-1914), крайнее неравенство не было необходимой ценой процветания и промышленного развития. Действительно, все говорит о том, что чрезмерная концентрация богатства усугубляла социальную и националистическую напряженность, блокируя социальные и образовательные инвестиции, которые сделали возможной сбалансированную модель послевоенного развития. Более того, рост концентрации богатства, который мы наблюдаем с 1980-х годов в США, России, Индии и Китае и в меньшей степени в Европе, показывает, что крайнее неравенство в богатстве может восстановиться по разным причинам, начиная от наживы на приватизации и заканчивая тем, что крупные портфели приносят большую прибыль, чем мелкие, не обязательно обеспечивая более высокий рост для большинства населения - отнюдь нет.

Чтобы предотвратить возврат к такой крайней концентрации богатства, прогрессивные налоги на наследство и доходы должны вновь сыграть ту роль, которую они играли в двадцатом веке, когда в Соединенных Штатах и Великобритании ставки доходили до 70-90 процентов на самые высокие доходы и самые большие состояния в течение десятилетий - десятилетий, когда рост вырос до беспрецедентного уровня. Исторический опыт показывает, однако, что одних налогов на наследство и доходы недостаточно; они должны быть дополнены прогрессивным ежегодным налогом на богатство, который я рассматриваю как центральный инструмент для достижения истинной циркуляции капитала.

На это есть несколько причин. Во-первых, налогом на богатство сложнее манипулировать, чем подоходным налогом, особенно в отношении очень богатых людей, чей налогооблагаемый доход зачастую составляет малую долю их состояния, в то время как их фактический экономический доход накапливается в семейных холдингах или специальных транспортных средствах. Если прогрессивный подоходный налог является единственным доступным инструментом, то почти неизбежно, что богатые люди будут платить рискованно маленькие налоги по сравнению с размером их состояния.

Кроме того, следует отметить, что богатство само по себе является показателем способности участвовать в общих расходах - показателем, по крайней мере, столь же значимым и последовательным, как и годовой доход, который может меняться по разным причинам (некоторые из которых не имеют отношения к решению вопроса о том, каким должен быть справедливый налог). Например, если человек владеет важным имуществом (таким как дома, квартиры, склады и заводы), которое по тем или иным причинам не приносит значительного дохода, возможно, потому что оно было отложено для каких-то целей или не поддерживается в надлежащем состоянии, он все равно должен платить налоги. Фактически, во всех странах, где существует налог на недвижимость (будь то жилье, офисы или профессиональное оборудование любого рода), например, налог на имущество в США или налог на недвижимость (taxe foncière) во Франции, никому не придет в голову освобождать крупных владельцев (будь то частные лица или фирмы) на том основании, что они не получают дохода от своей собственности. Но эти налоги появились в XVIII или XIX веках, и по историческим причинам многие виды активов не облагаются налогом (например, нематериальные и финансовые активы). Более того, налог строго пропорционален: одна и та же ставка налога применяется ко всем активам, независимо от того, насколько велик портфель, в который они входят. Таким образом, эффект перераспределения гораздо меньше, чем если бы совокупные активы всех видов (за вычетом долгов) облагались по прогрессивным ставкам.

По сравнению с прогрессивным налогом на наследство, который также является налогом на богатство (в том смысле, что он зависит исключительно от владения, а не от дохода), преимущество ежегодного налога на богатство заключается в том, что он может гораздо быстрее адаптироваться к изменениям в богатстве и в способности каждого налогоплательщика платить. Нет необходимости ждать, пока Марку Цукербергу или Джеффу Безосу исполнится 90 лет и они передадут свое состояние наследникам, чтобы взимать налоги. Налог на наследство по своей природе не является хорошим инструментом для налогообложения недавно накопленных состояний. Ежегодный налог на богатство лучше подходит для этой задачи, особенно с учетом сегодняшней большей продолжительности жизни. Кроме того, обратите внимание, что существующие налоги на богатство (такие как налог на имущество или недвижимость), при всех их ограничениях, всегда приносили больше доходов, чем налоги на наследство, и при этом они менее непопулярны. Действительно, поразительно видеть, насколько непопулярны налоги на наследство во всех опросах, в то время как налоги на имущество и подоходный налог относительно хорошо переносятся. Прогрессивные налоги на богатство (такие как ISF во Франции или "налог на миллионеров", упоминаемый в американских опросах на эту тему) очень популярны. Другими словами, налогоплательщики предпочитают платить ежегодный налог порядка 1-2 процентов от стоимости своего имущества в течение десятилетий, чем платить 20-30 процентов, когда они передают свое имущество наследникам.

Конечно, враждебность некоторых налогоплательщиков из низшего и среднего классов к налогу на наследство может быть вызвана неправильным представлением о фактической величине этого налога (неправильное представление, которое те, кто враждебно относится к прогрессивному налогообложению, естественно, делают все возможное для его поддержания). Но это также отражает понятный страх людей, недавно купивших недвижимость и имеющих ограниченные денежные резервы и финансовые активы, что их дети будут вынуждены заплатить единовременный налог в таком размере, что они будут вынуждены продать недвижимость (будь то дом, дом для отдыха или небольшой бизнес), чтобы заплатить налог. На самом деле, если рассмотреть все эти аспекты вопроса, кажется разумным, что ежегодный налог на недвижимость должен играть большую роль, чем налог на наследство (с точки зрения налоговых поступлений), при условии, что ежегодный налог будет прогрессивным.

Диффузия богатства