выбрался первый зомби. Он был весь перемазан кровью, но дети узнали его — это был Стёпка «Грузчик».

— Они убили дядю Борю, — сказал Коля. — Он не был зомби. Он до конца оставался человеком. Я всё видел.

— Идём, — сказала Марина.

Она крепко взялась за стальной трос, по которому вился тонкий провод, закинула на него ногу и повисла над краем пропасти, на дне которой ворочалась гниющая толпа.

— Держись крепко, не упади, — сказала Света, помогая Коле забраться в петлю, сделанную дядей Борей из ремня и проволоки. — Не смотри вниз и не слушай крикунов, если не хочешь стать такими, как они.

Она подтолкнула зажмурившегося мальчика и, обернувшись на ковыляющего к ним зомби, тоже ухватилась за провисающий трос.

Им предстоял длинный и трудный путь; у них начиналась долгая самостоятельная жизнь…

Пятница мертвецов

Какой сегодня день?

Этот простой вопрос почему-то кажется мне жутко важным.

Я не знаю, какой сейчас год, но это меня совсем не интересует.

Я не помню, кто я, — но это меня не волнует.

Всё, что мне нужно сейчас знать, всё, что я должен вспомнить, — это — какой сегодня день.

Почему?

Не знаю.

* * *

Я вышел из воды.

Это река или озеро — не знаю точно.

Мне кажется, я там родился.

Но нет — я помню свою человеческую мать.

Только она одна и любила меня. Остальные насмехались надо мной, издевались и унижали.

Я вспоминаю себя ребёнком — это воспоминание как ожог.

Сколько мне лет сейчас?

Это не важно.

Какой сегодня день — вот что по-настоящему меня волнует.

* * *

Темно. Это ночь.

Я вижу строения на берегу. Там должны быть люди. Меня неодолимо тянет туда. Но пока я должен прятаться.

Люди насмехались надо мной, извевались и унижали.

Я ненавижу их всех.

Мои пальцы сжимаются в кулаки. И я понимаю, что в моих руках чего-то не хватает.

* * *

Я нахожу это в сарае.

Большой нож приятно ложится в руку — вот теперь всё на месте.

Или нет?

Я выбираюсь на улицу и, подняв к лунному свету клинок, рассматриваю его.

Потом я замечаю бредущую по дорожке фигуру.

Я недолго решаю, прятаться мне или идти ей навстречу.

Нож в моей руке помогает мне сделать выбор.

* * *

Человек, к которому я выхожу, нападает на меня.

Я отбиваюсь. Но он не замечает ударов ножа.

Он кусает меня и дерёт ногтями. В его ранах нет крови, только гнилая слизь.

Я сворачиваю ему шею, но он продолжает ко мне рваться. Тогда я срубаю ему голову.

Он — мертвец.

Я опускаюсь на колени перед мёртвой головой и беру её в руку.

Это не человек. Это чудовище.

Я слышу шум и оборачиваюсь. Из кустов на песчаную дорожку вываливается ещё один монстр, когда-то бывший человеком.

Я швыряю в него отрубленную голову и беру свой нож.

* * *

Все, кого я встречаю на своём пути, оказываются мертвецами. Лагерь на берегу озера кишит ходячими покойниками.

Я нахожу кухню, выбрасываю исщерблённый нож, и беру большой острый тесак. Закрытая дверь едва держится под напором чудовищ, но я не обращаю внимания на этот шум. Я слышу всхлипы. Я открываю большой шкаф.

Человек в поварском колпаке валится мне под ноги.

— Спасите! Спасите!

Он, кажется, безумен.

— Это зомби! Зомби!

Я не знаю такого слова, но я понимаю, о чём он говорит.

— Они везде! Они захватили мир за четыре дня!

Дверь падает. Живые мертвецы валятся в кухню.

Я отступаю.

Я вижу: человек в поварском колпаке устроил голодным гостям последнюю в своей жизни трапезу.

* * *

Закрывшись в автофургоне, я натужно и медленно думаю.

Перемена, случившаяся с миром, пугает меня — я вдруг понимаю, что могу испытывать страх, и это пугает меня ещё больше.

Память возвращается болезненными толчками — так кровь вливается в онемевшую конечность.

Я вспоминаю, как умирал. Как тонул и захлёбывался.

Я понимаю, что давно умер.

Я — не живой.

Я — монстр.

* * *

Через полчаса я выхожу из фургона.

Во мне больше нет страха. Он переродился в холодную ярость — это чувство мне хорошо знакомо и более привычно.

Я сношу головы двум мертвецам — они были людьми, а я ненавижу людей.

От чёрных мёртвых домов ко мне, качаясь, идут тени. Я жду их. Я смотрю на них, и понимаю, что они не такие, как я, но я такой, как они.

Ярко светит полная луна. Она похожа на маску.

Я всё ещё не знаю, какой сегодня день.

Я так и не вспомнил своё имя.

Но я трогаю лицо, и мне кажется, что с ним что-то не так.

Мне чего-то не хватает.

Чего-то, что сделает меня — мной.

* * *

Рассвет я встречаю